Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

После получения известия о смерти Амурсаны китайские власти приступили к организации экспедиции в Кашгарию. Фактически основной политической силой там был суфийский орден накшбандие-ходжаган, разделившийся на два течения: белогорцы (ишкия) и черногорцы (исхакия). В июне 1755 г. в ходе джунгарского похода были освобождены два белогорских ходжи — братья Бурхан ад-Дин-ходжа и Хан-ходжа, находившиеся в столице Джунгарского ханства в качестве заложников. Они предложили китайским силам свое содействие в установлении власти на Кашгарией. В конце 1755 — начале 1756 г. Бурхан ад-Дин-ходжа одержал победу над черногорцами и установил контроль над Кашгаром и Яркендом. При этом Хан-ходжа был оставлен китайскими властями в Или. После восстания Амурсаны он уговорил брата летом 1757 г. выступить против Китая.

Вначале Цяньлун недооценил боевые качества жителей этих мест, и китайские войска действовали достаточно неудачно, а при попытке взять Яркенд в конце 1758 г. на три месяца попали в окружение. Однако затем подошло подкрепление и через несколько месяцев Кашгария была завоевана. Бурхан ад-Дин-ходжа и его брат бежали в Бадахшан. Цинские власти потребовали от бадахшанского правителя Султан-шаха выдать их Китаю. Братья были убиты, а голова одного из них и тело другого были отправлены в Пекин. Кашгария и Джунгария перешли под контроль местной знати и китайских чиновников, с 1762 г. подчиненных китайскому военному губернатору в Или.

Завоевание Джунгарии и Кашгарии вместе с установлением власти Пекина над Тибетом стало главным событием в военной и внешнеполитической истории Китая XVIII в. Оно привело к ликвидации Джунгарского государства, которое было его основным противником в борьбе за влияние на Халху, Турфан и Тибет, к колоссальному увеличению территории Цинской империи, а также к ее выходу на новые рубежи. Китай стал граничить с Б дахшаном, Кокандским ханством, Старшим и Средним казахскими жузами и с Россией в районе Алтая.

Последующие войны Китая с соседями были значительно менее удачными. Так, во второй половине 60-х годов Китай предпринял активные попытки взять под свой контроль Бирму. Первопричиной конфликта послужил неопределенный политический статус ряда территорий на границе между Бирмой и Китаем. Вначале конфликт разворачивался на местном уровне, и китайские силы потерпели поражение. Затем китайские войска дважды безуспешно вторгались в Бирму, причем уже в целях установления контроля над всей страной. Мирный договор был подписан только после третьего похода 1769 г. Он, как и два предыдущих похода, начался удачно (и если бы Китай тогда ограничился занятием приграничных территорий, скорее всего, удачно и закончился бы), но затем климат, болезни, растянутые коммуникации, отрыв от мест базирования, невозможность использовать конницу, а также активное сопротивление бирманцев и на этот раз изменили ход боевых действий. Однако Бирма в то время также находилась в тяжелом положении, так как незадолго перед китайским вторжением параллельно была вовлечена в войну с Сиамом; в результате она пошла на заключение мира с Китаем. В ходе переговоров было достигнуто соглашение о взаимном возврате ряда территорий. Цинские войска, потерявшие к этому времени более половины личного состава, расплавили пушки, сожгли суда и отошли с бирманских земель.

По некоторым сведениям, соглашения были заключены бирманскими военными, находившимися на фронте, и бирманский монарх затем отказался их признавать. Пограничные территории не были возвращены Китаю, и отношения между странами длительное время оставались напряженными. Цяньлун даже ввел эмбарго на торговлю с Бирмой, которое бирманцы, правда, относительно легко обходили, торгуя морем через Гуанчжоу. Только в конце 80-х годов ситуация изменилась. В условиях противостояния с Сиамом (признававшим себя тогда данником Китая) бирманский правитель предпочел в 1788 г. направить посольство в Китай и тоже принести «дань», что означало формальную нормализацию китайско-бирманских отношений.

Еще одна неудача постигла цинские войска во Вьетнаме. После бегства к китайской границе вьетнамского правителя Ле Тьиеу Тхонга в ходе тайшонского восстания в конце 1788 г. по инициативе генерал-губернатора Гуандуна и Гуанси Сунь Шии китайская армия предприняла вторжение во Вьетнам и уже в декабре заняла Тханглаунг (совр. Ханой). Однако один из лидеров повстанцев Нгуен Ван Хюэ, провозгласивший себя императором, в январе 1789 г., в первый день нового года по лунному календарю, атаковал цинские силы, и они вынуждены были отойти. Спешно отступавший Сунь Шии даже разрушил за собой мост, в результате чего китайские войска оказались прижатыми к реке и были уничтожены или взяты в плен. Ле Тьиеу Тхонг также бежал (он смог нагнать Сунь Шии только у самой границы). Цяньлун принял решение о подготовке нового похода во Вьетнам, однако Нгуен Ван Хюэ сразу начал налаживать отношения с Пекином. После четырехкратного обращения к китайским властям и согласия выполнить их условия (вернуть взятых в плен китайских военнослужащих, построить храм в честь убитых цинских военачальников и т. д.) он был признан законным правителем Вьетнама. Ненужного в новых условиях Ле Тьиеу Тхонга пекинские власти оставили в Китае, включив в состав знаменных войск в качестве ротного командира (в 1793 г. он умер).

В дальнейшем тайшоны потерпели поражение, и к 1802 г. потомок семьи Нгуенов (однофамильцев тайшонских вождей), правившей прежде Южным Вьетнамом, установил свою власть по всей стране. Цинский двор через некоторое время признал легитимность новой династии.

Подавление антиправительственных выступлений на окраинных землях также требовало значительных усилий. В этом отношении показательны действия по «умиротворению» Цзиньчуани — достаточно небольшой местности, расположенной на северо-западе провинции Сычуань и населенной тибетцами. Ее правитель вышел из повиновения китайским властям и начал нападать на сопредельные земли. Подчинить Цзиньчуань удалось только после двух кампаний (в 1747–1749 и 1771–1776 гг.), каждая из которых растянулась на несколько лет. Во время второй из них там были сосредоточены войска, численность которых составляла, по разным оценкам, от 70 до 100 тыс. человек. При этом даже по докладу разгромившего цзиньчуаньцев военачальника Агуя общая численность их войск составляла всего 15 тыс. человек, а все местное население не превышало 30 тыс. Сам Цяньлун позднее заявлял, что две кампании против Цзиньчуани обошлись ему вдвое дороже, чем завоевание Джунгарии и Кашгарии.

После этих событий стало очевидным, что, действуя в непривычных условиях, цинская армия не может справиться даже с небольшими боеспособными силами противника.