Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

Головным органом империи не случайно был Совет по торговле: метрополия стремилась прежде всего обеспечить себя сырьем и рынками сбыта. Законодательной основой ее деятельности служили Торговые акты — ряд меркантилистских законов, принятых парламентом в середине XVII — середине XVIII в.: они были направлены на превращение империи в закрытый торговый блок, чтобы свести к минимуму отток из нее драгоценных металлов (торговая политика, характерная для всех колониальных империй раннесовременной Европы). Первыми в череде Торговых актов были Навигационные акты 1650 и 1651 гг. Согласно первому из них, парламент утвердил свое право запрещать колониям вести торговлю с любыми странами, кроме метрополии. Согласно второму, как сказано выше, иностранные товары разрешалось ввозить в Англию и ее колонии только на английских судах или судах страны-импортера (мера против посреднической торговли голландцев).

Одним из ключевых понятий имперской экономики рассматриваемого периода являлись так называемые «перечисленные товары», т. е. наиболее ценные статьи колониального экспорта, подлежавшие вывозу только или по преимуществу в метрополию. С ростом нужд английской мануфактуры и таможенных поступлений парламент расширял список таких товаров. В него постепенно включили сахар, табак, хлопок-сырец, индиго, красильное дерево, патоку, судостроительные материалы, медь, меха, кофе, гвоздичный перец, шелк-сырец, шкуры, железо. Колонисты протестовали против принудительного сужения рынков сбыта своей продукции, но Лондон отвечал, что их требования противоречат интересам метрополии. Американцам оставалось вести контрабанду.

Своеобразным экономическим придатком Британской империи этого времени можно назвать азиатские фактории основанной в 1600 г. английской Ост-Индской компании, которая по королевской хартии обладала монополией на торговлю Англии с Востоком. Центром деятельности Компании была Индия, откуда англичане вывозили хлопчатобумажные и шелковые ткани, перец, индиго, селитру и шелк-сырец. Экономисты Компании (Томас Ман, 1571–1641) сделали важный шаг в развитии меркантилизма, доказав, что для экономики страны пагубен не всякий экспорт серебра, а лишь такой, который не ведет к возмещению объема драгоценных металлов (переход от теории денежного баланса к теории торгового баланса). Компания впервые в истории Англии втянула ее в многостороннюю торговлю: приобретала в Нидерландах испанские риалы, закупала на них в Азии товары и выгодно сбывала их в Европе. Баланс торговли Англии с Азией действительно был отрицательным (до промышленной революции англичане мало что могли предложить самодостаточным азиатам), зато его более чем окупал положительный баланс торговли с Европой.

Ост-Индская компания вносила немалый вклад в экономику империи благодаря не только накоплению капитала, но и реализации азиатской продукции в американских колониях и на побережье Африки (индийские ткани составляли до трети товаров, которые английские работорговцы привозили для бартерного обмена). Правда, уже к концу XVII в. ввозимые Компанией индийские ткани составили серьезную конкуренцию отечественной мануфактуре, и в 1700 г. парламент запретил англичанам носить импортный крашеный коленкор и шелк, а в 1720 г. — и белый коленкор.

Первым этапом «второй Столетней войны» были Девятилетняя война (1689–1697 гг., в рамках войны Аугсбургской лиги) и война за Испанское наследство (1702–1713).

Франция приступила к строительству своей империи примерно в одно время с Англией: ко второй половине XVI в. относится проникновение французов в Америку, а к началу XVII в. систематическая колонизация Новой Франции (Канады) и основание владений на Антильских островах. Однако вследствие социально-экономической отсталости метрополии и скованности частной инициативы французская колонизация шла намного медленнее английской.

В последней трети XVII в. благодаря реформам Ж.-Б. Кольбера (1619–1683), генерального контролера (с 1665 г.) и морского министра (с 1669 г.), Франция совершила экономический и военно-политический рывок. Правительство ввело протекционистские тарифы, защищая свою мануфактуру от голландской конкуренции, и построило мощный военно-морской флот.

В результате в Девятилетнюю войну Франция бросила вызов Англии в ее собственной стихии, на море, и даже поначалу добилась крупного успеха — победы при мысе Бичи-хед у южного побережья Англии (1690). Людовик XIV готовил десант для вторжения в Англию, но его замысел потерпел неудачу, так же как аналогичные проекты до и после него (испанская Армада 1588 г., Булонский план Наполеона и операция Гитлера «Морской лев»). Французы не сумели развить успех, так как в 1692 г. англичане наголову разгромили их флот при Ла Уг (полуостров Котантен). После этого поражения Франция отказалась от широкомасштабного использования флота и впредь основное внимание в морских войнах с Великобританией уделяла крейсерским операциям (так же поступит Германия в XX в.).

Эпоха войн, начавшаяся в 1689 г., резко отличалась от предыдущих интенсивностью и «тотальностью» в современном смысле: экономики главных государств-соперников в значительной степени работали на нужды армии. При заключении Рисвикского мира 1697 г. впервые в европейской истории позицию держав в большей степени определял их материальный потенциал, чем захваченные в ходе войны города и территории.

Продолжением Девятилетней войны стала война за Испанское наследство: Людовик XIV хотел поставить под контроль Испанскую империю. Однако сил для борьбы с объединенной Европой ему не хватило. По Утрехтскому миру 1713 г. Великобритания сохранила за собой захваченные испанские Гибралтар и Минорку и французскую колонию Акадия (стала Новой Шотландией); французы признали исключительные права британцев на Ньюфаундленд с его богатейшим ареалом промысла трески и территории вокруг Гудзонова залива, которые осваивала английская компания по торговле пушниной. Поражение имперских амбиций Франции подчеркнул факт передачи британским купцам права асьенто — монопольного снабжения африканскими рабами испанских колоний в Америке. Великобритания стала сильнейшей морской державой, а Франция утратила роль политического гегемона Европы, каким была с Вестфальского мира 1648 г.

Как Франция на рубеже XVII–XVIII вв. стояла перед выбором: развивать флот или быть по преимуществу континентальной державой, — так и Англии пришлось выбирать: развивать армию или быть прежде всего морской державой? Здесь спорили две школы военно-стратегической мысли, причем за стратегическим спором стоял экономический. Представители первой утверждали, что сухопутные войны ведут к высоким налогам, а это косвенно вредит торговле. Представители второй опасались, что отказ от участия в европейских войнах позволит Франции втянуть в свою орбиту другие государства и исключить Англию из торговли с континентом, введя общеевропейскую тарифную систему.