Сима Чиркович - История сербов

Вначале 1835г. оппозиция под предводительством расинского сердара Милеты Радойковича взялась за оружие. Восстание поддержали многочисленные противники Милоша, в том числе его жена и брат. Повстанцы вошли в Крагуевац, где были начаты переговоры, благодаря которым удалось избежать кровопролития и разрушений. Князь согласился на принятие конституции (Устава) на скупщине, которая должна была собраться 15 февраля 1835 г. (на Сретенье). Устав, согласно старому церковному термину, означал порядок, правило, предписание. Как государственный акт он получил название «конштитуция».

Написание Устава доверили Димитрию Давидовичу (1789–1838) —образованному сербу из Венгрии, который в 1813–1821 гг. издавал в Вене газету «Новине сербске», а позднее перебрался в Сербию и стал секретарем княжеской канцелярии. Либеральный для своего времени Сретенский устав больше декларировал права человека и принцип разделения властей, чем ограничивал власть князя. Устав утверждал также государственную символику (герб и флаг). Действие Устава ограничилось, однако, всего двумя неделями, так как против его принятия выступила Турция — под тем предлогом, что вассальное княжество не вправе принимать конституцию, — а также Россия с Австрией, недовольные либерализмом Сретенского устава, и сам Милош, сопротивлявшийся ограничению собственной власти.

Тем не менее обязательство принятия конституции оставалось в силе. На этом особенно настаивала Россия, которая выступала на стороне противников Милоша, называвших себя уставобранителями. Князь, напротив, стремился освободиться от русской опеки, что и демонстрировал, поддерживая тесные отношения с английским консулом Ходжесом (в 1836–1838 гг. в Белграде открылись консульства Австрии, Англии и России). Постоянные столкновения мешали выработке конституции; в результате работа над ней была перенесена в Константинополь. Там в конце 1838 г. совместными усилиями представителей Сербии, турецких чиновников и российских дипломатов была составлена конституция, введенная в действие на основании изданного султаном хатт-и-шерифа. В начале 1839 г. указ был зачитан на Калемегдане перед депутатами Народной скупщины.

Конституционное положение о разделении власти между князем и членами Совета, которых он не имел права смещать, ослабило позиции Милоша, заклеймившего новую конституцию, назвав ее «турецким Уставом». Тем не менее за ним осталось право назначения попечителей и семнадцати советников, которые уже в апреле 1839 г. приступили к исполнению законодательных функций. Данное событие вынудило князя отречься от престола и покинуть страну в июне 1839 г. Его сын Милан был слабого здоровья и умер спустя месяц после вступления на престол. Прошло несколько месяцев, прежде чем в Сербию прибыл второй сын Милоша Михаил (первое правление: 1839–1842), что позволило уставобранителям, сформировавшим Регентство, стать полновластными хозяевами в стране. Часть уставобранителей во главе с Томой Вучичем-Перишичем и Аврамом Петрониевичем выступила против династии Обреновичей. Им удалось убедить Порту в том, что к сыну Милоша следует относиться как к выбранному князю, а не как к наследнику его отца. Первый краткий период правления еще молодого Михаила был отмечен борьбой между уставобранителями и сторонниками Обреновичей, которыми руководил из эмиграции Милош. Наибольшую пользу из этого противостояния извлекла Порта, выступавшая в роли арбитра и принижавшая достигнутый уровень автономии. Именно турки стояли за поднятым Т. Вучичем-Перишичем мятежом, вынудившим князя Михаила в сентябре 1842 г. покинуть Сербию.

И уже в следующем месяце князем был провозглашен сын Карагеоргия Александр (1842–1858), находившийся под влиянием избравших его уставобранителей. Поэтому их именем и назван пятнадцатилетний период его правления. Уставобранители продолжили курс на формирование сербских государственных институтов, а особенно чиновничьего аппарата. Главной их заслугой стало принятие Гражданского законника (1844), который был составлен правоведом и литератором Йованом Хаджичем (1799–1869), опиравшимся на австрийский Гражданский кодекс. Развитие законодательства и продолжение строительства государственных институтов стали возможными благодаря прочным основам, заложенным во время правления князя Милоша.

В последнее десятилетие XVIII в. на фоне всеобщего отторжения, вызванного абсолютистской политикой Габсбургов, особенно заметными становятся усилия венгерской аристократии, сумевшей добиться значительных успехов. Так, была упразднена просуществовавшая всего год и четыре месяца Иллирская дворцовая канцелярия, полномочия которой унаследовала Венгерская дворцовая канцелярия. Венгерское королевство вернуло себе власть над всеми входившими в его состав областями, за исключением Военной границы. Сербы отныне подчинялись венгерским сословным органам. Их права больше не опирались на дарованные абсолютным монархом «привилегии», а были облечены в форму закона, принятого конституционным органом (законодательная статья № 27 от 1791 г.). Наследие «привилегий» нашло отражение в ситуации, сложившейся в результате принятия в 1779 г. Декларатории — второй, дополненной редакции Регуламента. Символом равноправия сербов с другими подданными стало включение в состав верхней палаты Венгерского сабора православных епископов во главе с митрополитом. Те, кто олицетворял автономность жизни сербского народа, теперь вошли в структуру сословного государства. Для сербов это означало, что лишь церковные иерархи стали частью механизма государственной власти.

Центр культурной жизни сербов перемещался вслед за центром политическим. Сербские книги теперь печатались преимущественно в Буде и Пеште, а уже затем в Нови-Саде. Сербские интеллектуалы, которых в Пеште оказалось больше, чем где бы то ни было, в 1826 г. основали общество Матица Сербская. До 1864 г. в Пеште выходило его издание «Летопись» (первоначальное название «Сербские летописи»). Здесь же выпускались газеты «Сербский народный лист» (1835–1847) и «Сербская пчела» (1830–1841).Влияние сербской печати усиливалось по мере того, как с 1840 г. в разных городах стали открываться сербские читальни. Тогда многие формы общественной и светской жизни (театральные представления, балы, салоны) стали обретать национальные черты.

Росла численность сербского населения, о чем свидетельствуют уже тогда известные сведения:

1797 г. — 667 247

1821 г. — 750 379

1847 г. — 896 902

Доля сербов, проживавших на территории Военной границы, в общей численности сербского населения постоянно росла. В 1797 г. Военную границу населяло 48% всех сербов, а в венгерском Провинциале их численность составляла 51,62%. В 1821 г. соотношение было: 48,9–51,08, в 1847 г.: 53,6–46,33. Заметным было и территориальное перемещение — сербское население мигрировало в южном направлении. Имеющиеся в нашем распоряжении точные данные, а также свидетельства современников говорят о том, что количество сербов, проживавших в крупных городах на севере, сократилась: так, в Сентандрее к 1843 г. их стало меньше на треть; про Эгер и Буду известно, что здесь сербов просто стало меньше; в Острогоне в 1839 г. осталось всего 50 сербов; такая же ситуация сложилась в Дъере и Коморане. В Байе сербское население страдало от наводнений и пожаров. А вот в Мохаче и Сегеде количество сербов не менялось.