Василий Попов - Большая ничья. СССР от Победы до распада

Особенно ярко десталинизация проявилась на XXII съезде партии. Съезд проголосовал за вынос тела И.В. Сталина из Мавзолея, и его захоронили у Кремлевской стены. Имя Сталина исчезло из названий учреждений и городов, был переименован даже Сталинград. В ноябре 1962 г. в журнале «Новый мир» была опубликована повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», где изображена жизнь ГУЛАГа. Повесть имела огромный общественный резонанс. Если «секретный доклад» Хрущева на XX съезде разоблачал сталинские преступления против партии, то солженицынская повесть выносила на передний план страдания народа. Однако, как справедливо подчеркивают историки, общественная оппозиция при Хрущеве «еще не выходила за рамки «коммунистического реформаторства». Другие историки корень зла и неудачи реформ видят в пороках советской системы, в частности, в отсутствии «гибких институтов», во «врожденном консерватизме плановой системы». Так, по их мнению, экономические проблемы пытались решить прежними административными методами, лишь переносили проблему на иной уровень, а не решали ее {264} 264 См.: Пихоя Р. Г. Советский Союз: История власти. 1945-1991. М., 1998. С. 270-271; Малиа М. Советская трагедия: История социализма в России. 1917-1991. Пер. с англ. М., 2002. С. 354-356:, 368-370; Бурлацкий Ф.М. Н. Хрущев и его советники — красные, черные, белые. М., 2002. С. 443. .

Принятый на XXII съезде партии новый устав КПСС (октябрь 1961 г.) предусматривал систематическое обновление партийных органов: низшее звено, от первичных парторганизаций до райкомов включительно, на каждых выборах должно было обновляться наполовину, на республиканском и областном уровне — не менее чем на одну треть, а состав ЦК КПСС и Президиума ЦК должен был обновляться на одну четверть {265} 265 См.: Программа и Устав КПСС. М, 1964. С. 256-257. .

Таким образом, неконтролируемые сталинские репрессии в отношении советской номенклатуры должна была заменить хрущевская ротация «по закону». Но Хрущев не остановился на этом. Ноябрьский пленум 1962 г. принял решение о перестройке партийного руководства народным хозяйством. На практике это означало, что парторганизации — начиная с областных и ниже — делились на промышленные и сельские, т. е. на территории одной области или края образовывались два обкома. Вместо единых Советов создавались промышленные и сельские Советы и их исполкомы. Ликвидировались самые многочисленные сельские райкомы партии, а управление сельским хозяйством передавалось территориальным производственным управлениям.

Эти новации, отмечают историки, создали новые условия деятельности партаппарата. В первую очередь ротация кадров должна была затронуть среднее звено провинциальных руководителей, бывших до того основной опорой Хрущева в его борьбе с «антипартийной» группой Молотова, Маленкова, Кагановича. Принцип систематического обновления состава партии порождал неизбежный конфликт между аппаратом и первым секретарем, чей срок избрания «в силу признанного авторитета», согласно новому уставу, мог быть «длительным». Этот конфликт усугубился после решения о разделении некогда единой партийной иерархии на промышленную и сельскую. Данный шаг, по мнению партийной элиты, высказанному на октябрьском 1964 г. пленуме при отставке Хрущева, привел к «зависимости» промышленных обкомов от совнархозов, поскольку после своего укрупнения каждый совнархоз сосредоточил в своих руках «всю полноту хозяйственной власти» на территории не одной, а нескольких областей {266} 266 См.: Таковы, товарищи, факты // Источник. 1998. № 2. С. 110. .

Таким образом, совнархозы усиливали свое влияние на хозяйственную жизнь страны, в то время как обкомы его утрачивали. На смену власти министерской, против которой боролась партия, пришла совнархозовская власть, обладающая огромными материальными ресурсами. Вместе с этим укрепилась и возросла роль региональных элит, чье влияние в жизни страны стало рассматриваться как серьезная угроза центральной власти.

Хрущевская перестройка партийных органов, по мнению участников октябрьского пленума, также противоречила «ленинскому требованию об идейном и организационном единстве партии и ведущей роли рабочего класса в государстве и социалистическом обществе». Практически ни один из членов Президиума ЦК, выступавший на этом пленуме за отставку Хрущева, не обошел вниманием данный вопрос. Единодушным было и мнение выступающих, их оценка. Говорилось о «принижении роли парторганов», о том, что «жизнь не подтвердила» нововведений, которые привели к «неразберихе» и в результате произошло «невероятное переплетение, смешение функций, прав и обязанностей партийных, государственных и хозяйственных органов» {267} 267 См.: Записи В. Малина на заседании Президиума ЦК КПСС // Источник. 1998. № 2. С. 125-135. .

Эта реакция партаппарата на хрущевские реформы не только отражала конфликт между представителями различных властных элит, но в первую очередь стремление партии вернуть себе утраченные позиции и выгодную роль простого «посредника» в экономическом производстве, который не несет прямой ответственности за неудачи. Хрущев заставил партийные органы заниматься несвойственными им задачами — принимать непосредственное участие в организации производства, однако без необходимой квалификации и желания трудно было рассчитывать на успех. Поэтому реформа, как отмечают многие экономисты, на практике привела к путанице в действующей системе управления, что отразилось на народном хозяйстве страны. Для хрущевских оппонентов по Президиуму ЦК партии срыв семилетки был одним из главных аргументов в пользу сворачивания реформ. Как было принято в советской политической практике, вина за все ошибки была возложена персонально на Хрущева, который в своем заключительном слове на октябрьском пленуме 1964 г. в следующих выражениях прокомментировал позицию своих коллег: «Собрались — и мажете говном, а я не могу возразить. Спасибо за работу, за критику» {268} 268 См.: Источник. 1998. № 2. С. 135. .

По мнению многих отечественных и зарубежных историков, именно разросшаяся КПСС, которая выражала интересы управленческой элиты, стала самым мощным препятствием на пути реформ. Другие историки считают, что происходившие в системе власти процессы носили более сложный характер. Они согласны с тем, что правящая бюрократия на пути к вершине своего могущества «свела реформы на нет», но саму партию считают лишь «правящим слугой» советской бюрократии. Эта бюрократия, по их мнению, представляла собой класс, главной целью которого являлась защита «собственных интересов». Ни на что иное она «не была способна», т. к. не имела серьезных лидеров, а была «идеологически бесплодна, деморализована и часто коррумпирована».