Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

Телеграмма полпреда СССР в Германии А.Ф. Мерекалова в Народный комиссариат иностранных дел СССР. 12 января 1939 г. // Год кризиса. Т. 1. С. 185–186; Дневник полномочного представителя СССР в Германии А.Ф. Мерекалова. 12,17января 1939 г. Секретно // ДВП [СССР]. Т. 22. Кн. 1. С. 39.

Большевик. 1939. № 4. С. 64.

A. Kirk to С. Hull. January 20,1939. / / Foreign Relations of the United States (FRUS). Diplomatic Papers. 1939. Vol. 1–5. Washington, 1955–1957. Vol. 1.P.313. Курсив мой.

Запись в дневнике советника полпредства СССР в Германии ГА. Астахова. 6 января 1939 г. // ДВП СССР. Т. 22. Кн. 2. С. 510 (прим. 30).

Статья В. Бартлетта появилась в News Chronicle 27 января, а «Правдой» была перепечатана не на следующий день, как пишут авторы, а 31 января.

Далее цитаты из статьи приводятся без ссылок на страницы. Курсив в цитатах всюду мой. В статье использованы факты и аргументы, которыми оперировал В.П. Потемкин в своей дипломатической практике в январе-феврале 1939 г. — См. Документы внешней политики СССР (ДВПСССР). М., 1957–2010. Т. 1–25. Т. 22. Кн. 1. Документы №№25 ,56, 71, 79.

Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Испании С.Г. Марченко в Народный комиссариат иностранных дел СССР. 3 февраля 1939 г. В телеграмме сообщалось, что значительная часть посылаемого оружия попадает в руки франкистов из-за дезорганизации обороны республиканцев. Резолюция на телеграмме: «Т. Ворошилову. Нужно прекратить посылку оружия. Сталин» // Там же. С. 97.

Это положение повторено в международном разделе главы XI «Краткого курса истории ВКП(б)», вышедшего осенью 1938 г.

Р. Такер, американский биограф Сталина, основываясь на сталинских высказываниях, пишет, что в своих действиях и политике советский лидер усматривал взаимосвязь между революционной ситуацией 1917 года и тем, как развивались международные отношения в 1930-е годы. Другой выношенной идеей Сталина была тема заговора внутренних и внешних врагов, ставшая «одной из характерных черт сталинского мышления». // Такер R Сталин. Путь к власти. С. 404.

Розанов Г.Л. Сталин — Гитлер. С. 52.

Записка о речи рейхсканцлера Германии на совещании представителей военных, экономических и политических кругов Германии. 8 марта 1939 г. // СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны. М., 1971. С. 224–225. Любопытно, что при публикации текста выступления Гитлера в этом сборнике в качестве источника указано американское документальное издание, а не текст, полученный Сталиным по каналам разведки. О выступлении Гитлера вскоре стало известно и американцам / / Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers (FRUS). 1935–1941. Washington, 1952–1963; 1939. Vol. 1. P. 672–673.

Д.А. Волкогонов, автор биографии Сталина, пишет, что формулирование этих задач Сталиным и Молотовым затянулось до последних предсъездовских часов. После всего сказанного выше ясно, что речь могла идти только о нюансах (как бы они ни были важны), но не о главном в этих формулировках. // Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. В 2-х книгах. М., 1989. Кн. 2. Ч. 1. С. 14.

Первое многоточие цитаты — мое, второе — текста.

В процессе написания «Фальсификаторов истории», по свидетельству К.Н. Сванидзе, в то время высокопоставленного работника Госполитиздата, выпустившего брошюру, в первоначальном тексте говорилось о том, что граница СССР оказалась отодвинутой на запад не на сотни, а всего лишь на сотню километров. Пострадали глава Архивного управления МИД СССР В.М. Хвостов и главный редактор издательства Дикштейн, из зарплат которых вычли деньги на внесение исправления.

Эта информация, переданная американским дипломатам в Бухаресте, исходила от премьер-министра Румынии.

См. тексты международных разделов последней главы сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)» и доклада Сталина на XVIII партийном съезде.

Письмо временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова народному комиссару иностранных дел СССР В.М. Молотову. 8 августа 1939 г. // ДВП СССР. Т. 22. Кн. 1. С. 586. См. также: Имперский министр иностранных дел германскому послу в Москве. Телеграмма. Очень срочно. 14 августа 1939 г. // СССР и Германия. 1939. Документы и материалы о советско-германских отношениях с апреля по октябрь 1939 г. Vilnius, 1989. С. 30.

Аналогичное послание было направлено от имени государственного секретаря США К. Хэлла фашистскому диктатору Италии Б. Муссолини.

Достаточно сказать, что государственный секретарь США К. Хэлл в своих мемуарах, опубликованных в 1948 г., не счел нужным даже упомянуть об инициативе Дж. Дэвиса. Однако этот эпизод из дипломатической предыстории Второй мировой войны нашел отражение в отечественной историографии. — См. Мальков В.А. Франклин Рузвельт. Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988.

Любопытно, что после заключения советско-германского пакта о ненападении Э. Браудэр оправдывал его, не изменив этого своего мнения и много позже, даже будучи исключенным из партии за «ревизионизм» //As We Saw the Thirties. P. 245.

Будучи одним из участников работы по подготовке «Документов внешней политики СССР» (в конце 1950 — начале 1960-х годов), мне довелось услышать от ответственного работника МИД СССР характеристику М.М. Литвинова, данную В.М. Молотовым на коллегии МИДа: «Не наш он был человек. Не наш». Мне, как и другим авторам, в работах которых упоминался Литвинов, рекомендовалось делать это пореже.

В подготовке главы принимала участие Мальцева Е.Ю.

Совет по внешним отношениям — влиятельная частная организация, органом которой является специализированный журнал по международным отношениям Foreign Affairs; Совет инициировал ряд исследований по истории американской внешней политики, получивших широкую известность.

В тот же день текст ноты был передан для публикации в прессе и послан американским дипломатическим представительствам в Европе, Токио и Пекине.

Имеется в виду газетный вариант книги: Правда. 1938.9–19 сентября.

[Договор о ненападении и нейтралитете между СССР и Германией]. [24 апреля 1926 г.] // ДВП СССР. Т. 9. С. 250–252. Заголовок договора, взятый составителями тома в квадратные скобки, не соответствует его официальному названию «Договор о дружбе и нейтралитете». Преамбула договора ссылалась на интересы народов СССР и Германии, которые «требуют постоянного, основанного на полном доверии сотрудничества» и на взаимное согласие сторон «закрепить существующие между ними дружественные отношения».