Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

Все же стараниями Н.И. Бухарина и М.М. Литвинова, вопреки оппозиции Г.В. Чичерина и «других видных советских лидеров», СССР присоединился к пакту {628} 628 Fisher L. Soviets in World Affairs. In 2 vols. New York., 1930. Vol. 2. P. 761. . В своем ответе на приглашение присоединиться к пакту (переданному через французского посла в Москве в день его подписания), советское правительство признало, что «объективно пакт накладывает известные обязательства на державы перед общественным мнением…» {629} 629 Нота врид. Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Послу Франции в СССР Эрбетту. 31 августа 1928 г. // ДВП СССР. Т. 11. С. 498. . Более того, Советский Союз, преследуя сугубо пропагандистские цели, стал первым государством, ратифицировавшим пакт. По его предложению, сделанному соседним странам, 9 февраля 1929 г. был подписан Московский протокол о досрочном введении в силу обязательств пакта Бриана-Келлога между СССР, Польшей, Румынией, Эстонией и Латвией, не дожидаясь его общей ратификации.

Но именно СССР стал первым государством, нарушившим моральные обязательства по этому пакту в пограничном вооруженном конфликте с Китаем в том же 1929 г. В разгар конфликта Сталин считал необходимым перейти от отрядов, посылаемых в Манчжурию «для выполнения отдельных эпизодического характера заданий» к организации там «повстанческого революционного движения», главным образом силами китайцев, и «установить революционную власть». Он остался доволен перенесением военных действий на территорию Китая, тем, что «здорово их попугали наши ребята из Дальневосточной армии». И все это, по его словам, не противоречило международному праву {630} 630 Сталин — Молотову. 7 октября 1929 г. // Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925–1936 гг. Сборник документов. М., 1995. С. 167–168. . Когда в декабре 1929 г. США, Англия и Франция, поддержанные рядом других государств, обратились к правительству СССР с призывом выполнить «свои священные обещания» по пакту Бриана-Келлога для мирного урегулирования советско-китайского пограничного конфликта, они натолкнулись на решительный отказ. В советском ответе обращение трех западных держав оценивалось как «акт недружелюбия» и ничем не оправданное вмешательство в двусторонний конфликт {631} 631 Заявление Правительства СССР Правительству США. 3 декабря 1929 г. // ДВП СССР. Т. 12. С. 603–606. . Сталин так высказался о советском ответе западным странам: «Америку с Англией и Францией с их попыткой вмешательства довольно грубо отбрили… Пусть знают большевиков!» {632} 632 Сталин — Молотову. 5 декабря 1929 г. // Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 170. . Для сталинского руководства обязательства по пакту Бриана- Келлога на самом деле не имели никакой ценности.

Принципиальная линия советского руководства «стоять особняком» (Г.В. Чичерин) в международных делах сказалась на его отношении и к проектам укрепления европейского мира, рожденным в Эру пацифизма.

Значительное распространение получили проекты политического и экономического объединения стран континента, автором одного из которых был Р. Куденхове-Калерги (Австрия). В его книге «Пан-Европа» (1923 г.), сыгравшей большую роль в эволюции идеи единения стран континента, России отводилась роль некоего моста между Европой и Китаем, но препятствием были ее опасные социальные эксперименты. Европа, считал автор, должна признать «русскую опасность» и обеспечить свою безопасность путем создания Соединенных Штатов Европы. В конце 1924 г. был обнародован манифест панъевропеизма, а вскоре на конгрессе в Вене было провозглашено образование «Панъевропейского союза», членами которого стали политические и общественные деятели европейского и мирового масштаба: Э. Эррио, Л. Блюм, Э. Даладье, Ж. Поль-Бонкур, поэт П. Валери (Франция), Я. Шахт, К. Вирт, писатели Томас и Генрих Манны (Германия), Ф.Н. Бейкер (Англия), испанский философ X. Ортега-и-Гасет, всемирно известные ученые А. Эйнштейн, 3. Фрейд и другие.

В Советском Союзе, не найдя ничего лучшего, подвергли движение за объединение Европы критике как «реакционное». Между тем это движение явилось здоровой реакцией на бедствия Первой мировой войны.

Однозначно негативную позицию занял Советский Союз в отношении идеи европейского федерального союза, высказанной министром иностранных дел Франции А. Брианом на сессии Ассамблеи Лиги наций в сентябре 1929 г. Деятели, входившие в советское руководство, в большинстве своем — представители ленинской гвардии, исходили из положений, которые были сформулированы Лениным еще в 1915 г. Основатель советского государства считал, что такого рода объединения «при капитализме либо невозможны, либо реакционны», так как они могут быть только соглашением капиталистов о том, «как бы сообща давить социализм в Европе, сообща охранять награбленные колонии…» {633} 633 Ленин В.И. О лозунге Соединенных Штатов Европы // Поли. собр. соч. Т. 26. С. 352, 354. .

Исходя из политико-дипломатической установки, что любая организация капиталистических стран имеет явной или скрытой целью борьбу против СССР («кто не с нами, тот против нас»), НКИД СССР инструктировал советские представительства в странах, которым Франция официально предложила войти в состав предполагаемой европейской федерации, в беседах на эту тему «указывать на абсолютно отрицательное отношение нашего Союза к плану Бриана» {634} 634 Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочным Представителям СССР в Австрии, Великобритании, Германии, Греции, Дании, Италии, Латвии, Литве, Норвегии, Финляндии, Швеции и Эстонии. 7 июня 1930 г. // ДВП СССР. Т. 13. С. 316. . Однако когда встал вопрос о приглашении СССР к участию в обсуждении вопроса по дипломатическим каналам, М.М. Литвинов (сменивший в 1930 г. на посту наркома иностранных дел Г.Б.Чичерина) вновь, как и в случае с Пактом против войны 1928 г. (пактом Бриана — Келлога), высказался за принятие приглашения.

В фондах Архива внешней политики Российской Федерации сохранилось письмо М.М. Литвинова на имя И.В. Сталина от 27 июня 1930 г., которое позволяет несколько раскрыть тайные мотивы советской политики. Литвинов писал: «Мне представляется, что можно провести некоторую аналогию между нынешней затеей Бриана и пактом Келлога. И та, и другая затея может быть целиком направлена против СССР, если мы добровольно, несмотря на приглашение, останемся совершенно в стороне; а с другой стороны, она может быть значительно обезврежена в случае нашего участия в той или иной форме, хотя бы с целью разоблачения». И в конце письма: «Представляется совершенно необходимым иметь в стане врага, по крайней мере, своего наблюдателя» {635} 635 Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Фонд 5. Опись 10. Папка 58. Дело 18. Листы 1–2. . Ограниченность архивного материала не позволяет выяснить до конца, то ли Литвинов, известный своей прозападной ориентацией, искал обходные пути вовлечения СССР в общеевропейский процесс, то ли его целью действительно было вести деструктивную работу изнутри, «в стане врага» {636} 636 О двойственном положении М.М. Литвинова, вынужденного маневрировать в условиях тоталитарного сталинского режима см.: Phillips H.D. Between the Revolution and the West. A Political Biography of Maxim M. Litvinov. Boulder (Col.), 1992. .