Олесь Бузина - Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину

Через несколько дней, 3 января, тот же Порш заметил: «Фактично армія вступила в стадію стихійної демобілізації. Солдати розбігаються. Майно гине. Штаби, ради, комітети — безсилі боротись з цим. Люди тікають з фронту юрбами». Теоретически можно было бы снять несколько дивизий с немецкого фронта и двинуть их против большевиков. Но на практике снимать уже было некого. Фантастические проекты формирования новой украинской армии на наемной основе остались на бумаге — у Рады для этого уже не хватало ни времени, ни сил, впустую растраченных на болтовню.

Зато оригинальным идеям спасения Украины в новом парламенте не было конца. К примеру, 26 декабря 1917 года заместитель военного министра подполковник Жуковский — редкий балбес — высказал мысль объявить независимость и «вступити в федерацію з Румунією, Болгарією для виходу в Адріатику». Подумать только: красные наступают, а этот «наполеон» мечтает о выходе в теплое Адриатическое море! И ведь это запротоколированный факт, значащийся на 69-й странице сборника «Українська Центральна Рада. Документи і матеріали».

Полк имени Шевченко, направленный в Нежин, не выполнил ни одного приказа, а потом попросту перешел к красным. Как заметил в воспоминаниях советский командующий Антонов-Овсеенко: «Нежинский гарнизон, во главе с куренем Шевченко, решительно высказался против Центральной Рады, отказываясь выступить против большевиков».

Официально до 11 января 1918 года по старому стилю, когда был объявлен IV Универсал, Украина все еще считалась частью федеративной России. Но на практике по линиям железных дорог уже во всю шла гражданская война с красными.

До марта 1918 года Украина жила еще по старому стилю. Поэтому датированный 11 января IV Универсал Центральной Рады, который объявлял независимость, по новому летоисчислению, выпадает на 24 января.

Календарь этот ввели, как известно, большевики в Петрограде, Раду не жаловавшие и даже объявившие ей войну. Выходит, что Грушевский и компания отставали от своих врагов во всем — и в организации войск, и в государственном строительстве, и даже в календарных экспериментах. Просто плелись в хвосте у Ленина и Троцкого, как первоклашки за опытными школьными хулиганами.

Сама же «велика подія» объявления независимости прошла так, что ее почти никто в Украине и не заметил. Дело происходило ночью, как на воровском сходняке. Заседание Центральной Рады открылось ровно в час по полуночи, когда все нормальные люди в Киеве спали. Тот, кто бывал в Доме учителя, где тусовался в революционные дни «перший парламент», знает, что зал заседаний там маленький, почти камерный. Здание строилось до Первой мировой войны и предназначалось для Педагогического музея. По замыслу архитектора, в лучшем случае там должны были праздновать различные бюрократические мероприятия преподаватели киевских гимназий.

Но теперь тут давал открытый урок «прохвесор» Грушевский. Он вылез на трибуну и, разинув рот, украшенный неопрятной, как дворницкий веник, бородой, начал зачитывать по бумажке: «Високі збори! Українські Установчі збори, призначені 3-м Універсалом нашим, не могли зібратись у призначений день 9 січня тому, що останніми днями виникли всякі заколоти… Народ наш прагне миру. І Українська Центральна Рада доложила всіх зусиль, щоб дати мир негайно. Але петроградське правительство, Совіт народних комісарів, оголошує нову священну війну… це правительство насилає військо своє, червоногвардійців та більшовиків, на Україну і веде з нами братовбивчу війну. Щоб дати нашому правительству змогу довести справу миру до кінця і захистити від усяких замахів нашу країну, Українська Центральна Рада постановила не відкладати до Установчих зборів ті справи і в цій цілі Українська Центральна Рада вже з 9 січня відбувала перманентне, безперервне засідання аж до цього часу і постановила важну річ — видати оцей Універсал».

Речь Грушевского была застенографирована. Как легко заметить, «пан прохвесор» говорил на суржике — до конца жизни он так и не выучил толком украинский язык, хотя на протяжении трех десятилетий до этого важного исторического события снимал пенки с «української справи». Слушали председательствующего сорок девять членов Рады. Тридцать девять из них высказались за. Четверо — против. И еще шесть — воздержались. По партиям это выглядело так: три украинские фракции (социал-демократы, эсеры и социалисты-федералисты) Универсал поддержали, русские меньшевики и еврейская партия Бунд, тоже входившие в Раду, высказались против. Русские эсеры и еще одна еврейская фракция — Поалей Цион, несмотря на то, что среди них не было ни одного украинца, заявили, что их хата с краю. А депутат Неронович, узнав, что голосование будет поименным, на всякий случай сбежал из зала. Хитрый Неронович уже предчувствовал, что скоро из Питера приедут в лихих бескозырках матросики на бронепоезде и надают всему честному собранию по шапкам.

Потом все разошлись спать. Так как было уже очень поздно и депутаты устали. Вся церемония вместе с чтением Универсала заняла всего полчаса. Как написала 13 января 1918 года киевская газета «Нова Рада»: «За пізнім часом о пів на другу засідання переривається до слідуючого дня».

Сам же IV Универсал, как минимум, на половину состоял из обычнейшей политической брехни. «Ми, Українська Центральна Рада, — гласил он, — обрана з'їздами селян, робітників і салдатів (так и написано в документе — через «а»!) України»… НИКАКИЕ СЪЕЗДЫ НИКАКИХ КРЕСТЬЯН И РАБОЧИХ, а тем более, солдат РАДУ НЕ ИЗБИРАЛИ. Полсотни «депутатов», включая и сбежавшего «по нужде» Нероновича, были самозванцами. Они собрались еще весной 17-го года от различных общественных организаций и, если кого и представляли, так это себя. Многие в стране даже не догадывались, что в Киеве сидит такая контора.