Роман Ключник - ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6.

Этот декрет предоставлял Наркомпроду чрезвычайные полномочия — пункт №4 гласил: «Применять вооруженную силу в случае противодействия отбору хлеба и других продуктов». То есть, если крестьянин не хочет отдавать свой урожай, свой труд или спрятал, то его, согласно этому декрету, можно убить. Этот декрет предусматривал «мягкий, гибкий, солидарный» способ насилия — нельзя было использовать против крестьян армию или особые репрессивные органы, а только вооруженные отряды рабочих — пусть русские трудящиеся друг другу объясняют и между собой «договариваются» различными способами, при этом власть вроде как бы и в стороне... — от ответного гнева крестьян и критики.

Не все «в верхах» были согласны с такой радикальной, фашистской постановкой вопроса Лениным — «Диктатура Наркомпрода» смущала некоторые ведомства», — отметил Шапошников. Спорил с Лениным старый бундовец Юлик Цедербаум (под маской — «Мартов»), он и его народ веками прекрасно знал крестьянство. «Хлеб придерживают не кулаки, а вся деревня», — пытался объяснить он Ленину, поэтому, и это опасно, — против власти захватчиков может восстать всё многомиллионное русское крестьянство.

Но старик Цедербаум «отставал», — он был не в курсе последних научных европейских социологических разработок, в том числе и Маркса, — ведь Маркс догадался разделить разнообразный, но единый народ, на классы — чтобы натравить одних на других, и чтобы в результате этого массового классового кровопролития власть захватила «третья» сила. Так почему бы не повторить этот подленький приемчик по отношению к русскому крестьянству?.. — Пусть бьют морду друг другу, убивают друг друга — а нам то что... — главное чтобы зерно из этих русских «трудящихся» вытряхнуть. И Ленин убедил своих подельников в своей правоте и даже убедительно напугал: «Мы явно погубим всю революцию, если не победим голод в ближайшие месяцы». Что следовало понимать — если не задавим и не ограбим русское крестьянство. Декрет о продовольственной диктатуре был одобрен ВЦИК и опубликован 13 мая 1918 года.

Этот декрет наделял Наркомат продовольствия чрезвычайными полномочиями для отнятия у крестьян хлеба. Для реализации задуманного широкомасштабного грабежа захватчики создали Продовольственнореквизиционную армию Наркомпрода.

После этого декрета мирный снабженческий Наркомпрод с 140 тысячами своих сотрудников превратился в сельский «ЧК». Но через неделю Ленин уже решил отказаться от всякой «мягкости», «гибкости» и осторожности, ибо опыт организации вооруженных рабочих отрядов против крестьян оказался негативным и даже опасным, — в своём большинстве русские рабочие, недавние выходцы из крестьян, не хотели грабить русских крестьян и стали задавать опасные вопросы...

И 20 мая Совнарком опять по инициативе Ленина срочно издал новый, более «прогрессивный» боевой декрет «О реорганизации Наркомпрода и местных продорганов», по которому создавались «Чрезвычайные продкомитеты» — «Чекпроды», которым в помощь предоставлялись не только вооруженные рабочие отряды, но «особые отряды» грабителей-карателей. Эти карательные отряды, дабы исключить случаи национальной солидарности и сочувствия, были собраны из революционных солдат нерусских национальностей — латыши, эстонцы, немцы, китайцы под руководством, естественно, безжалостных и свирепых кучерявых комиссаров и некоторых русских ублюдков.

Срочная организация особых военных продотрядов потребовалась, ибо рабочие продотряды сразу продемонстрировали свою «неэффективность», так как большинство рабочих были выходцами из крестьян и не могли вот так просто грабить себе подобных, своих односельчан. Кроме этого, рабочие понимали ленинскую идеологию примитивно, — что крестьяне являются также трудящимся классом, ранее эксплуатируемым царизмом, поэтому теперь в рабоче-крестьянской республике — как можно эксплуатировать крестьян, тем более — их откровенно грабить?..

А «особые» ленинские продотряды на радость Ленину сразу показали свою эффективность, потому что они использовали очень эффективные методы сбора продовольствия — «В Вологодской губернии для получения хлеба крестьян запирали раздетыми в холодные подвалы, пороли шомполами. В Костромской — секли плетьми из проволоки. В Ветлужском и Варнавинском уездах, когда приезжало начальство, весь сход ставили на колени, иногда тоже пороли, указывалось: «Всыпьте им, пусть помнят советскую власть!» Повсеместно брали и расстреливали заложников. В Кирсановском уезде арестованных крестьян запирали в хлеву с голодным хряком. В Моршанском — села сносились артогнем, имущество грабили, жителей расстреливали, некоторых арестованных зарывали живьём. В Пичанском — сжигали каждый десятый двор, насиловали женщин. В Хвалынском уезде продотряд, приехав в деревню, первым делом заставлял истопить баню и привести самых красивых девушек. И приводили — от этого зависела судьба всех сельчан», — отметил в своей книге В. Шамбаров.

Чтобы в текущем историческом моменте успокоить и «правильно настроить» рабочих, Ленин 22 мая 1918 года написал и растиражировал обращение к рабочим под названием «О голоде», в котором призвал рабочий класс самому решить проблему голода — организовать «великий крестовый поход» против спекулянтов хлебом. Логично, — если не хотят идти грабить крестьян, то пусть хотя бы в городах погоняют спекулянтов, хоть какого-то прока от них, хоть какого-то хлеба себе добудут, и немного проблема снабжения города, рабочих хлебом будет решена.

В виду важности вопроса Ленин задействовал даже кадры из своего ближайшего окружения: «Думаю, вам надо поехать на Кубань, чтобы помочь выкачать оттуда хлеб», — в конце мая Ленин сделал предложение, «от которого нельзя отказаться», А. Шапошникову, который взялся организовать один из первых образцовых грабительских пролетарских отрядов.

Смекалистый Шапошников увидел пришедшую из города Выкса от местных властей паническую телеграмму о помощи: «Вся надежда на отправку 8 вагонов хлеба из Москвы срочным поездом. Момент критический. Голодное молчание народа страшно. Нужно предупредить эксцессы от голода». Шапошников сообразил, что в этом городке Выкса голодные злые рабочие точно согласятся ехать с ним на заготовки, то есть на грабеж, и он отправился в Выксу. Приехав туда 3 июня он отметил: «Да, голод угрожал части выксунским рабочим, преимущественно тем из них, которые не имели связи с деревней, то есть были «чистым» пролетариатом». Когда А. Шапошников сколачивал в городе Выкса продотряд из рабочих, то многие рабочие, в том числе и «грязные» с энтузиазмом согласились, не понимая, как эта «заготовка» будет проходить, что это будет откровенный грабеж своих крестьян, их отцов, дедов и братьев, оставшихся в деревне.