Евгений Анисимов - Хронология российской истории. Россия и мир

Формально демократия в СССР процветала. В декабре 1936 г. была принята новая Конституция СССР. Она справедливо получила название «сталинской», отражая именно сталинские представления о конституционных принципах. Впервые за советское время все граждане признавались равными и могли участвовать во всеобщих, прямых, равных выборах при тайном голосовании. Как и предыдущие конституции, новая гарантировала на словах множество свобод и прав граждан, добавив к ним еще право на труд и отдых, неприкосновенность личности и жилья, что в условиях Большого террора выглядело насмешкой. Важнейшим положением конституции было то, что она провозглашала основой экономики социалистическую собственность (государственную и кооперативно-колхозную) и разрешала «мелкое частное хозяйство» с запретом эксплуатации чужого труда. В этой части конституция точно отражала реальность – государственную, плановую, нерыночную по своей сути экономику управляемую посредством жесткой централизации, при минимуме хозяйственной самостоятельности на всех уровнях. Во всем остальном положения конституции имели фасадное, формальное значение, и об этом главном документе страны обычно вспоминали в газетах лишь накануне Дня Конституции, ставшего нерабочим днем. Между тем в СССР установилась фактически самодержавная форма правления.

Но страшнее всего стало в 1937 г., когда начался Большой террор, хотя террор в виде массовых арестов и казней отмечался еще со времен революции и Гражданской войны. Он особенно усилился в 1927–1928 гг., когда после победы над «объединенной оппозицией» десятки тысяч троцкистов, а потом «правых уклонистов» – бухаринцев были репрессированы. Параллельно с террором внутри партии шли репрессии и в отношении беспартийных. С «Шахтинского дела» 1928 г. начались массовые расправы с «вредителями» – спецами, а также – по мере укрепления имперской идеологии – с «буржуазными националистами» в республиках СССР. Одновременно выявляли и сажали бывших членов запрещенных после революции партий. С концом нэпа в тюрьмах оказались «нэпманы», с началом коллективизации прошли чистилище ученые-аграрники, а потом чекистская секира обрушилась на головы миллионов «кулаков». Всего за 1927–1936 гг. потери, понесенные советским народом, составили более 8 млн чел. На этом-то фоне и начался Большой террор. Отправной точкой послужило убийство 1 декабря 1934 г. в Ленинграде, в Смольном, С. М. Кирова. Тогда в Ленинград срочно приехал Сталин, который лично допросил убийцу Кирова Леонида Николаева и других причастных к делу людей. Тайна убийства ленинградского руководителя не раскрыта и до сих пор, но гибель Кирова была использована Сталиным для решительной расправы со своими реальными, потенциальными и даже воображаемыми врагами. В обстановке страха и подозрительности террор приобрел гигантские масштабы и охватил не только правящую элиту, но и широкие слои народа. Прежде всего Сталин свел счеты со своими прежними противниками, которые боролись с ним в 1920-е гг. Убийство Кирова приписали «молодежной части бывшей зиновьевской оппозиции», которой руководили Зиновьев, Каменев и другие активисты. У них якобы было два центра – московский и ленинградский. В архиве Сталина есть собственноручно составленные им 2 декабря 1934 г. списки московского и ленинградского центров, причем вначале Сталин поместил фамилии Зиновьева и Каменева в ленинградский, а потом перенес их в московский центр. Вскоре – в начале 1935 г. – был назван и главный сталинский опричник. Им стал Н. И. Ежов, который в сентябре 1936 г. сменил на посту наркома НКВД Г. Г. Ягоду. Характерной чертой террора стали закрытые и открытые судебные процессы над «врагами народа». Сообщения в печати о закрытых процессах были крайне скупы, что позволяет подозревать, что порой их и не было. Так судили в конце 1934 – начале 1935 г. участников ленинградского и московского центров в связи с убийством Кирова. Потом таким же был процесс «Московской контрреволюционной организации» – группы «Рабочей оппозиции» А. Г. Шляпникова, С. П. Медведева и др. В 1937 г. тайно судили лидеров комсомола, вождей Коминтерна, а также высших командиров Красной армии. 11 июня 1937 г. к расстрелу приговорили маршала M. H. Тухачевского и еще семерых военачальников из так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» за намерение «ликвидировать Советский Союз и восстановить в СССР ярмо помещиков и капиталистов», убить руководителей партии и «продавать врагам военные тайны». Затем репрессировали маршалов В. К. Блюхера (1938) и А. И. Егорова (1939), участвовавших в расправе с Тухачевским, а также десятки других высших воинских чинов. Из 85 членов Военного совета при наркоме обороны пятеро покончили с собой, 76 репрессированы, из них двое умерли в тюрьме, а 66 расстреляны. Расправы с высшим офицерством были частью общей чистки армии. Тогда же шли массовые увольнения офицеров, треть из которых арестовали и репрессировали. С 1 марта по 1 ноября 1937 г. из армии выбросили 10 844 лейтенанта и 3788 капитанов, а до 1 марта 1938 г. – 21 268 человек.

В 1936–1938 гг. было устроено несколько открытых, тщательно подготовленных, отрежиссированных (и, как считают некоторые историки, – даже отрепетированных) судебных процессов. По форме это были публичные суды над реальными и вымышленными сторонниками Троцкого, находившегося за границей. Таким стал процесс над Зиновьевым, Каменевым и другими членами так называемого «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского блока» (август 1936 г.), затем процесс в январе 1937 г. над Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком и еще 13 участниками «Антисоветского троцкистского центра», якобы созданного по прямому указанию Троцкого. Эти блоки и центры были «организованы» следователями во время жесточайших допросов в камерах пыток. Все участники процессов обвинялись в самых тяжких преступлениях: в антисоветской и диверсионно-вредительской деятельности, в терроризме, а также в шпионаже. Обвинения на этом и других процессах строились исключительно на признании самих обвиняемых. Доказательная база обвинения отсутствовала. Главный обвинитель А. Я. Вышинский не пользовался объективными доказательствами, часто прибегал к демагогии, говорил в основном вещи голословные, всячески оскорблял обвиняемых. Наконец, в марте 1938 г. был организован последний из крупных процессов по так называемому «Антисоветскому правотроцкистскому блоку». К нему привлекли деятелей высшей советской элиты – Бухарина, Рыкова, Ягоду и др. Обвинения им выдвинули самые страшные: организация убийств Кирова, Горького и других деятелей, диверсии и вредительство на производстве. Стандартными и бездоказательными стали и обвинения в шпионаже в пользу иностранных разведок, а также в заговоре, подготовке «повстанческих кадров», в намерении расчленить СССР. Из 21 обвиняемого 18 приговорили к расстрелу. Так Сталин расправился с «ленинским руководством партии» – наиболее крупными деятелями большевиков. Закрытые и открытые процессы над лидерами партии и государства были лишь верхушкой страшного айсберга террора. Он состоял в массовых арестах, «упрощенном» судопроизводстве, ссылках, отправлении в лагеря, казнях не единиц, а сотен тысяч различных «антисоветских элементов», «шпионов», «вредителей» и прочих «врагов народа». Репрессии коснулись всех категорий населения, включая далеких от политики простых людей – рабочих и крестьян. Начало было положено высылкой из Ленинграда (сразу же после убийства Кирова) «аристократов»: бывших дворян, чиновников, придворных служащих, купцов, предпринимателей (ок. 1 млн человек). Позже масштабы террора непрерывно разрастались, а обстановка в стране искусственно накалялась, была проникнута миазмами доносительства, страха, истерии.