Михаил Заборов - Папство и крестовые походы

Раймунд Тулузский в течение целого года готовился к тому, чтобы вступить со своими людьми «на стезю господню». Он рассчитывал прочно обосноваться на Востоке, создав здесь собственное княжество, — недаром граф захватил с собой в поход и супругу — Эльвиру Кастильскую, и младенца-наследника.

Под знамена Раймунда IV встало большое количество средних и мелких феодалов Южной Франции, — из Бургундии, Оверни, Гаскони, Прованса и других приморских областей, в том числе несколько епископов. Среди них находился папский представитель (легат) в крестоносном войске — епископ Адемар Монтейльский из Пюи, который должен был блюсти в походе интересы римской церкви. Этот слуга божий был в то же время и опытным воином. Один хронист рассказывает, как, облачившись в рыцарские доспехи, епископ Пюи сражался против соседних сеньоров, нападавших на его церковь. Он умел недурно обращаться с оружием и, по словам современника, ловко держался в седле.

Южнофранцузское феодальное ополчение в октябре 1096 г. двинулось через Альпы, вдоль берегов Адриатики, миновало Истрию, Далмацию и далее пошло по Эгнатиевой дороге к византийской столице.

В это же время за оружие взялись сеньоры и рыцари Северной и Средней Франции. Раньше всех собрался в дорогу младший брат французского короля, знатный рыцарь, владевший лишь небольшим графством — приданым жены — и потому упорно стремившийся к власти и богатству, — Гуго Вермандуа. Он сколотил небольшой отряд из своих и королевских вассалов и еще в августе 1096 г. направился в Италию, а оттуда, из Бари, — морем к берегам Греции. Этому незадачливому авантюристу (между прочим, к нему присоединились некоторые рыцари, уцелевшие от разгрома над Никеей осенью 1096 г.) с первых же шагов не повезло: у восточных берегов Адриатики буря разбила его корабли, многие спутники Гуго погибли, а сам он был выброшен на берег близ Драча.

Несколько позже двинулись в путь большие феодальные ополчения французских рыцарей под предводительством Роберта, герцога Нормандского, Стефана, графа Блуа и графа Роберта II Фландрского. У себя дома Роберт Нормандский, старший сын Вильгельма Завоевателя, находился в стесненных обстоятельствах: в постоянных войнах с братом, английским королем Вильгельмом II Рыжим, он безуспешно оспаривал свои права на престол и едва не лишился Нормандии. Крестовый поход избавлял его от всех этих неурядиц и сулил завоевание новых земель. Различные мирские побуждения толкнули к участию в походе и достаточно богатого, но жадного графа Блуа, оказавшегося впоследствии весьма трусливым крестоносцем, и Роберта II Фландрского.

К герцогу Нормандскому примкнули не только его французские вассалы, но и бароны и рыцари из Англии и Шотландии; изрядное число крестоносцев потянулось и за двумя другими предводителями.

Все эти войска французских и отчасти английских рыцарей, перейдя через Альпы, в ноябре 1096 г. прибыли в Италию и большей частью остались на зиму. Только весной следующего года они из Бриндизи направились морем в Драч, а оттуда, по той же римской дороге (через Охрид — Водену — Солунь — Редесто — Селимврию), — в Константинополь.

Так, разными путями, но примерно из одинаковых побуждений двинулись на Восток ополчения феодалов Запада. Впрочем, они состояли не из одних «благородных». За рыцарями пошло немало бедняков из крестьян, надеявшихся, что в дальних странах им удастся добиться лучшей доли.

Конечно, сеньоры и рыцари были несравненно лучше подготовлены к походу, чем толпы первых крестоносцев.

Они постарались запастись средствами на дорогу. Одни отняли последнее у своих крестьян; другие, не довольствуясь своими, обобрали крепостных своих соседей; третьи сочли за лучшее распродать или заложить свои земли и другое имущество (полностью или частично). Готфрид Бульонский заключил сделки с льежским и верденским епископами: за 3 тыс. марок серебром он продал им некоторые из своих поместий и даже родовой замок Бульон заложил первому из них. Подобным же образом поступили с иными своими владениями Раймунд Тулузский и многие из его будущих соратников из Лангедока.

Примеру знатных сеньоров старались следовать и феодалы меньшего ранга, которые распродавали свои права (право охоты, суда) и закладывали недвижимость.

Клюнийские монахи, на словах порицавшие алчность и корыстолюбие, на деле не прочь были умножить богатства своих обителей за счет крестоносцев. Да и вообще католическая церковь не преминула воспользоваться обстоятельствами для того, чтобы увеличить свои земельные владения: епископы и аббаты Южной Франции, Лотарингии и других областей, спеша не упустить благоприятный момент (падение цен, нужда крестоносцев в деньгах), скупали имения сеньоров, собиравшихся в крестовый поход. Говоря словами американского историка Ф. Данкэлфа, церковь «сделала хороший бизнес на закупках и приобретении в залог за деньги собственности крестоносцев» [22] A History of the Crusades, vol. I, p. 256. .

Запасаясь звонкой монетой, рыцари и сеньоры не забывали и о другом: для успешного похода прежде всего необходимо было оружие. Вооружение и снаряжение рыцарского войска было значительно совершеннее, чем у крестьян. Каждый рыцарь имел при себе меч с обоюдоострым стальным клинком. Это оружие иногда служило и для религиозных надобностей: перекладина, отделявшая эфес от клинка, придавала мечу форму креста, и рыцарь мог, воткнув его в землю, читать перед ним молитвы. У рыцаря было также деревянное копье с металлическим наконечником — обычно в форме ромба. Помимо своего прямого назначения, копье тоже выполняло одну подсобную функцию, — оно являлось древком для флажка с длинными лентами, прикреплявшегося под наконечником; ленты, развеваясь, когда рыцарь скакал на коне, не только придавали живописный вид самому копьеносцу, но и... пугали лошадей противника. Необходимой принадлежностью рыцарского вооружения был также деревянный, обшитый металлическими пластинками щит (круглой или продолговатой формы). В бою рыцарь держал его левой рукой. Голову крестоносца прикрывал шлем, а тело — кольчуга (некоторые захватили с собой даже двойные кольчуги) или латы. Защищены были не только голова и туловище, но и ноги: на них надевались кожаные наколенники и поножи, также снабженные металлическими пластинками. Словом, рыцарь в полном вооружении представлял собою как бы крепость в миниатюре, и притом подвижную, на коне. Много всякого военного имущества везли крестоносцы — нужно было иметь при себе и запас копий или дротиков, и палатки, и сбрую для коней — всего не перечислить.

Относительно более правильной по сравнению с крестьянскими была и организация феодальных ополчений, — но только относительно. Эти ополчения с самого начала крестового похода не представляли собой единого войска. То были отдельные отряды, почти не связанные друг с другом. Каждый сеньор отправлялся со своей дружиной. Не было ни высших, ни низших предводителей, ни общего командования, ни общего маршрута или плана кампании. Состав отдельных ополчений, стихийно группировавшихся вокруг наиболее именитых феодалов, часто менялся, так как рыцари-воины подчас переходили от одного предводителя к другому, в зависимости от материальных выгод, которые, как им казалось, они могли получить от этого.