Н. Симонова - Христианская Церковь в Высокое Средневековье

Поистине «отвернись от себя» (Ев. от Луки), распни «плоть со страстями и похотями» (Гал., 5, 24), чтобы для (праведников) был распят мир и они – для мира. «Они не имеют постоянного града, но ищут будущего» (Евр., 13, 14). Они переносят человеческий век как изгнание, несут замок на теле как в тюрьме. «Странник, – говорит, – я у тебя и пришлец, как и все отцы мои» (Пс., 38, 13). «Горе мне, что я пребываю у Мосоха, у шатров Кидарских. Долго жила душа моя с ненавидящими мир» (Пс., 119, 7). «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся» (2 Кор., 11, 29). Ибо прегрешения ближних – сухой хворост для праведных. Не сухое лишь то, что Халеб дал в приданое своей дочери Аксе (Ис.).

Глава 20. О врагах человеческих

Жизнь человека на земле есть война (Иов). И разве жизнь не настоящая война, если со всех сторон постоянно осаждают многочисленные враги, чтобы захватить; они преследуют нас, чтобы умертвить – демон и человек, мир и плоть. Демон с пороками и вожделениями, человек с тварями, мир с элементами, плоть с чувствами. «Плоть желает противного духу, а дух – противного плоти» (Гал., 5, 17).

Поистине, «наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф., 6, 12). «Противник ваш диавол, как лев рыкающий ходит, ища, кого поглотить» (I Пет., 5, 8). Воспламеняются огненные копья диавола. «Смерть входит в наши окна» (Иер., 9, 24), глаз опустошает душу, сражается земля обетованная против безрассудных, «восстает народ на народ, и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и голоды, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба» (Лк., 21, 11).

Земля произрастит «тернии и волчцы» (Быт., 5, 18), вода – волны и бурю, воздух – ураганы и громы, огонь – сверкание и молнии. «Проклята, – говорит Господь, – земля за тебя, тернии и волчцы произрастит она тебе; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт., 3, 19).

Насаждена была виноградная лоза, но «лесной вепрь подрывает ее, и полевой зверь объедает ее» (Пс., 79, 14). Волк и медведь, онагр (дикий осел) и крокодил, тигр и гриф, змей и червь, василиск и ехидна, змеи и драконы, скорпионы и гадюки; но и гниды, и вши, муравьи и блохи, мошки и мухи, шершни и осы, птицы и рыбы: ибо Тот, Кем мы были сотворены, чтобы повелевать рыбами морскими и птицами небесными, и всеми живыми существами, которые движутся по земле, отдает нас им в добычу, на съедение. Написано же: «Зубы зверей я пошлю на них, крутящихся и извивающихся на земле».

Глава 21. О темнице души, то есть теле

«Бедный человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим., 7, 24). Действительно, кто не хочет покинуть тело – не хочет выйти из тюрьмы. Ибо тело – тюрьма для души.

Об этом говорится в псалме: «Выведи из темницы душу мою» (Пс., 141, 7). Никакого нет спокойствия и тишины, никакого мира, никакой безопасности, но со всех сторон – страх и содрогание, со всех сторон – тяготы и скорби. Плоть, пока живет, будет скорбеть и душа оплакивать сама себя.

Глава 22. О краткости человеческих радостей

Кто провел когда-либо хотя бы один день с приятным удовольствием, кого к вечеру не мучили бы угрызения совести, не возбудил бы порыв гнева или волнение вожделений? Кого не стали бы терзать недоброжелательность зависти, или огонь жадности, или спесь высокомерия? Кого не удручила бы какая-то утрата, или обида, или страдание? Кого, наконец, не поразил бы чей-нибудь взгляд, или молва, или поступок?

Веселье, словно черный лебедь, – редкая птица на земле. Послушайте еще высказывание мудреца: «От утра до вечера изменяется время» (Еккл.). «Заняты многоразличными размышлениями и ум их спешит к противоположному» (Иов).

«Восклицают под голос тимпана и цитры и веселятся при звуках свирели; проводят дни свои в счастии и мгновенно нисходят в преисподнюю» (Иов, 21, 12).

Глава 23. О внезапной скорби

Все мирские радости внезапно сменяет печаль. И что начинается в радости, заканчивается в печали. Самое большое счастье облито многими горечами. Знает это тот, кто сказал: «Смех будет перемешан со скорбью, и радости в конце концов сменяются печалями». Детям Иова было испытание: когда они ели и пили вино в доме первородного брата своего, из пустыни внезапно налетел жестокий вихрь и охватил четыре угла дома, и дом упал на отроков и всех придавил (Иов, 1, 19). И сказал отец верное слово: «И цитра моя сделалась унылою, и свирель – голосом плачевным» (Иов, 30, 31). «Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира» (Еккл., 7, 2).

Размысли над полезным советом: «В дни веселья пусть помнит о днях темных, которых будет много» (Еккл., 11, 8). «Вспомни свои недавние грехи, и ты вовек не согрешишь» (Еккл.).

Глава 24. О близости смерти

Всегда последний час – самый ближний и никогда в ближний день последний не исчисляется. Так все время должно жить, словно в любой момент можно умереть. Написано же: «Помни, что смерть не медлит» (Еккл.). Время летит и смерть приближается. Тысяча лет перед глазами умирающего, словно день вчерашний. Всегда будущее родится, всегда настоящее – умирает: все, что преходяще – мертво. Мы постоянно умираем, пока живем, и только тогда перестаем умирать, когда перестаем жить. Следовательно, лучше умереть для жизни, чем жить для смерти: поскольку смертная жизнь есть ни что иное, как живая смерть. Отсюда Соломоновы слова: «И ублажил я мертвых, которые давно умерли, больше живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал…» (Еккл., 4, 2–3).

Жизнь бежит быстро и не может задержаться, смерть спешит навстречу столь же быстро и нет силы, которая помешала бы ей. Это – то самое Диво, каковое насколько больше возрастет, настолько именно и уменьшается: ведь чем больше жизнь идет, тем больше к концу приближается.

Глава 25. О страхах сновидений

Время, что отведено для покоя, не проходит спокойно: ибо нас страшат сны и тревожат видения. И хотя нет видимых причин для печали, или тревог, или забот, которые охватывают во сне, однако [люди] по-настоящему печалятся, беспокоятся и истомляются настолько, что иногда рыдают во сне, а проснувшись – очень часто испытывают беспокойство. Но вот если увидят что-нибудь приятное, пробудившись, ничуть не меньше печалятся, хотя во сне и не было ничего печального.

Внемли, что говорит Элиас Теманит об этом: «Ночью, когда человека обычно одолевает крепкий сон, меня терзают видения, страх, и дрожь, все мои нервы предельно напряжены. И когда мой дух переносится в явь, волосы на моей голове стоят дыбом».

Послушай сказанное Иовом: «Когда думаю: утешит меня постель моя и унесет горесть мою ложе мое, ты страшишь меня снами и пугаешь меня видениями» (Иов, 7, 13–14).