Лев Остерман - Римская история в лицах

Маленький Нерон не интересовался военным делом и не мечтал о подвигах на поле брани. Его обучали музыке, живописи и другим благородным наукам. Одно время он увлекался чеканкой, приобщился и к поэзии. Но главным его увлечением стали конные состязания. Сегодня его можно было бы назвать настоящим «фанатом» этого спорта.

«К скачкам его страсть, — пишет Светоний, — была безмерна с малых лет. Говорить о них он не уставал, хотя ему это и запрещали. Однажды, когда он с товарищами оплакивал смерть «зеленого» возницы (состязавшиеся делились на партии, различавшиеся цветом одеяний), которого кони сбросили и проволокли по арене, учитель сделал ему замечание, но он притворился, что речь шла о Гекторе (герое Троянской войны. — Л.О. ). Уже став императором, он продолжал играть на доске маленькими колесницами из слоновой кости»... (Светоний. Нерон, 22)

Мечта о славе воплощалась для него в триумфе возницы. Он воображал себя осаживающим перед трибунами квадригу взмыленных коней под восторженные крики зрителей. Эту неприличную для отпрыска знатной фамилии мечту (возницами выступали вольноотпущенники или рабы) он таил от всех и особенно от суровой матери. Одиноким волчонком скрывался мальчик в задних покоях дворца Клавдия. Избегал встреч с придворными — они его приветствовали небрежно, а перед Британиком заискивали. Самолюбие внука Германика страдало.

Вдруг в его судьбе произошла крутая перемена. Двор Клавдия был потрясен сначала скандальной свадьбой Мессалины, потом ее убийством и казнью соучастников преступления. Вряд ли Агриппина позаботилась скрыть от десятилетнего сына свою радость по поводу случившегося. Как он воспринял эти первые на его сознательной памяти расправы во дворце? Под влиянием матери — скорее всего, как нечто вполне естественное и справедливое. Затем последовало замужество Агриппины. Старый император, дедушка Клавдий, стал отцом Нерона, а сам он — женихом противной девчонки Октавии, своей сводной сестры. Утешало лишь возвышение над Британиком. Если Клавдия не было в цирке, возницы, совершавшие круг почета, приветствовали Нерона — старшего сына императора.

Сенаторы и придворные теперь почтительны с Нероном. Британика он удостаивает снисходительным покровительством. Однако в семье каждый шаг юноши по-прежнему контролирует деспотичная мать. Она вызволила из ссылки и приставила к нему в качестве воспитателя Сенеку. На сенатора, знаменитого писателя и философа возложены обязанности, которые обычно поручались педагогу — ученому рабу. Юному Нерону приказано повиноваться почтенному мужу беспрекословно. Сам он со страхом, а придворные с недоумением ожидают, к чему приведет это странное новшество. Можно предполагать, что Агриппина приблизила к себе Сенеку не столько ради воспитания сына, сколько для усиления собственной позиции во дворце. Ну, а как отнесся к такому назначению сам философ?

Система взглядов и особенно нравственная позиция Аннея Сенеки оказали сильное влияние не только на его современников, но и на мыслящих людей всех последующих поколений. По смыслу основных положений мировоззрения Сенеки его считают представителем учения стоиков. В чистом виде стоическая философия адресована мудрецу, который путем разумного совершенствования своей природы стремится к добродетели, в самой себе заключающей смысл и счастье жизни человека. Критерием добродетели является соответствие разумному и справедливому началу («логосу»), разлитому во всем сущем. В отличие от этой, сугубо индивидуалистической, концепции, стоицизм Сенеки активен. Он предполагает участие философа в общественной и государственной деятельности, направленное на приближение повседневной жизни сограждан к нравственному идеалу. На этом пути неизбежны продиктованные реальной действительностью компромиссы. Но за ними всегда должно стоять сознание нравственной нормы, которое мы вправе назвать совестью. Это сознание указывает путь к разумному служению обществу и, вместе с тем, к сохранению внутренней свободы. Понятие совести как идущей от разума, но пережитой чувством нравственной нормы характерно для стоицизма Сенеки. Естественно, что наибольший эффект общественного служения философа может быть достигнут в случае внушения этой нормы всевластному правителю. Сенека разделял взгляд древних стоиков, согласно которому монархия при справедливом и милосердном царе может быть залогом благоденствия государства. Поэтому он так серьезно и ревностно отнесся к своей миссии.

Наверное, поначалу Сенеке стоило немало усилий пробиться через оболочку недоверчивой замкнутости своего питомца. Но у воспитателя хватило терпения и настойчивости. Постепенно честолюбие юноши стало откликаться на перспективу всеобщей любви к милостивому и мудрому правителю. Незаметно для себя он подчинился влиянию могучего ума и яркой личности философа. В какой-то мере уроки учеником были усвоены. Несколько первых, относительно счастливых для Рима лет правления Нерона служат прямым тому доказательством. Однако глубинная, наследственная его природа являла собой малоблагоприятную почву для полного принятия идеалов нравственного совершенства, которого добивался учитель. В конечном счете это тоже было насилие, от которого Нерону в свое время предстояло освободиться, так же как от деспотизма матери. Об этом речь впереди...

В 53-м году, как уже упоминалось, Нерона женят на ненавистной Октавии. Годом позже Агриппина отравит престарелого императора. Будут ли соучастниками этого преступления шестнадцатилетний Нерон и его воспитатель? Наверное, нет. Но как им не знать или хотя бы не догадываться о том, кто был его организатором? Не берусь вообразить, как проходило обсуждение случившегося учителем и учеником. Для Сенеки оно, наверное, было тяжким испытанием. Из него, я полагаю, он вынес твердую решимость оградить своего питомца (а значит, и Римское государство) от пагубного влияния и властных устремлений матери-убийцы. Для Нерона же отравление отчима, вопреки усилиям Сенеки, послужило практическим уроком вседозволенности, который он запомнил.

Можно не сомневаться в том, что после смерти Клавдия Сенека и префект претория Бурр заключили тайный союз против Агриппины, хотя и были оба обязаны ей своим возвышением. С этим союзом они связывали надежду на процветание отечества под властью юного принцепса, которого надеялись совместными усилиями направить на верный путь. Вот как описывает Тацит момент воцарения Нерона:

«Как бы убитая горем и ищущая утешения Агриппина сразу же после кончины Клавдия припала к Британику и заключила его в объятия. Называя его точным подобием отца, она всевозможными ухищрениями не выпускала его из покоя, в котором они находились...