Антон Прокопьев - Аненербе. Страшная тайна Третьего рейха

Разделение — функция смерти, но в данном контексте она не предстает перед нами в негативном свете. Она отражает понимание того, что без смерти не было бы и жизни, то есть идею предопределенности, провидения.

Мысль о том, что все происходящее находится в руках Судьбы, была близка и понятна и Гитлеру, и самому обычному солдату. Путем разнообразнейших пророчеств и псевдонаучных теорий оккультные руководители фашистской Германии стремились обосновать и укрепить ее в сознании каждого.

Фюрер Третьего рейха не был изобретателем свастики, но концепцию нацистского знамени разработал почти самостоятельно. Можно предположить, что он уделил этому вопросу много времени и сил, поскольку был абсолютно уверен в несокрушимой магической мощи стяга.

Известно следующее: где бы ни появлялся Гитлер, на полях сражений или на улицах мирных городов, его повсюду сопровождал собственный штандарт. Проект создавался под личным наблюдением Гитлера, а когда знамя было готово, оно было проверено людьми из организации «Аненэрбе» на предмет наличия вредных или опасных для жизни энергий. После этого штандарт тайно увозили в то место, где был захоронен Кайзерлинг, воплощением которого считал себя фюрер, и освящали по тевтонскому обычаю. Неуязвимость этого человека вошла в легенды, равно как и его связь с темными силами. Таким способом Гитлер хотел обезопасить себя от нападения врага, а также от неожиданного заговора.

Итак, символика фашистского флага замечательно вписывалась в сознание людей. Не будем забывать о том, что знамя играет более значительную роль в военное время, нежели в мирное. Изначально оно призвано собирать воинов и вести их в бой. В штандарте национал-социалистов понимающий в оккультной символике человек мог заранее прочесть и будущие разрушительные войны, и многочисленные человеческие жертвы во имя идеала расовой чистоты. Неудивительно, что многие, на подсознательном уровне предчувствуя недоброе, еще до образования Третьего рейха начинали подумывать об эмиграции.

Не могли не догадываться о его значении и те, кто приложил руку к его созданию. Но для них он, возможно, был лишь хитрым магическим устройством, способным собрать, подобно линзе, энергию людей, вставших под знамена фашистской империи. А далее они планировали пользоваться (и пользовались) в своих, только им понятных целях…

Исследователь наследия северных племен Гвидо фон Лист высказал предположение, что орел был символом солнечной энергии у древних арманистских и арийских народов.

Ближайшим из них — древним грекам — эта птица была хорошо знакома и почиталась как царь небесного мира. Она считалась воплощением воли Зевса, ведь орлы летали не иначе как по его приказу. Поэтому существовало гадание по их полету, при этом определяющим выбор было то, с какой стороны и сколько птиц пролетит мимо человека.

Полноправным имперским символом орел стал в Риме. Штандарты опоры власти священного города были увенчаны крыльями орла. Потерять его в бою считалось не только признаком трусости, но и проявлением неуважения к богу Юпитеру (римскому аналогу Зевса).

Поэтому, когда воины отступали без команды, знаменосец (который в римской пехоте назывался signifer, от названия знамени — signum) бросал его во врага. Тогда весь легион разворачивался и бился до тех пор, пока не отвоевывал свой знак или погибал. Лишенный орлиных крыльев, он разгонялся, но перед этим каждого десятого рядового ждала смерть. Этот жестокий военный обряд назывался децинацией.

Даже в далеких от Европы Андах орел почитался как священная птица солнца. Многие отдаленные друг от друга племена воспринимали его как символ космического порядка, воплощение светлых небесных сил.

У поклонявшихся солнцу ацтеков существовал обряд принесения в жертву орлу пленников. У них вырезали сердца широким ножом из кремня и протягивали их вверх, словно привлекая внимание птиц. Хорошим знаком считалось принятие дара царственной птицей, когда хищник слетал с небес, чтобы полакомиться свежим мясом.

Ритуал очень напоминает известную по греческой мифологии легенду о Прометее. Его печень по приказу Зевса каждый день клевал могучий орел. Таким образом, хищная птица могла играть важную роль в мужских культах и инициациях, когда совершалось символическое перерождение мальчиков в полноправных членов общины.

Воины индейцев Северной Америки также называли себя орлами. Связь с духом агрессивной птицы символизировали хвостовые перья, носить которые мог только тот, кто совершил военный подвиг. Они верили, что после смерти души воинов, погибших в сражении, становились полубогами и в образе орла улетали на небо.

Известен этот хищник и индейским шаманам. Когда они хотят вызвать дождь, то обращаются к тотему орла. Его облик принимает грозовая туча для того, чтобы быстрее перемещаться по небу и поражать землю молниями.

В индийских мифах у хранителя мироздания Вишну есть священная птица Гаруда. У нее голова и крылья орла, поэтому она летает со скоростью света и переносит на себе бога во время его странствий по миру.

По легенде, когда она появилась на свет, то сияла так ярко, что боги поначалу приняли ее за бога огня Агни. Крылья Гаруды настолько сильны, что поднимаемый ими ветер может замедлить вращение мира. Именно на ней Вишну отправляется в бой против злых демонов — асуров.

Можно немного остановиться и сделать несколько обобщений. Во-первых, во всех приведенных выше мифах и легендах орел является птицей царственной. Если он и не связан с верховным богом напрямую, то его легко найти среди преданных магических помощников.

Следующим общим моментом является его солярная природа. В самом деле, орел летает выше большинства пернатых, почти касаясь солнца (так, по крайней мере, могло казаться нашим предкам). Поэтому иногда, например в иранских мифах, светило представляется в образе этой птицы. Другой чертой, добавляющей много интересного к магическому образу орла, является необычайная зоркость крылатого хищника. Она легко переходила в прозорливость, а далее превращалась в мудрость.

Но последняя, в отличие от спокойного, полученного в раздумьях опыта, носила характер мгновенной интуиции, более необходимой в бою, чем в мирное время. Хотя Фауст, для того чтобы обозреть все многообразие мира с высоты птичьего полета, воспользовался его крыльями.

Это делает орла военной птицей, вводя в его образ дополнительное значение мощи и стремительности. Он соответствует разрушительному, жаждущему крови духу сражения. Неслучайно этот хищник часто появляется над полями сражений во время битвы, тогда как после ее завершения на них господствуют только пожиратели трупов — грифы и вороны. На одном из пропагандистских плакатов времен фашистской Германии орел взлетает с утеса, разрывая цепи, приковывавшие его к камням. Эта картина по замыслу создателей должна была символизировать пробуждающийся арийский дух немецкого народа. Под цепями в данном случае подразумевались либо козни мирового заговора, либо собственное незнание.