Александр Юрченко - Книга катастроф. Чудеса мира в восточных космографиях

Это событие относится к военной кампании осени 1224 г. Войско Чингис-хана двигалось вверх по течению Инда, а Угедей был послан вниз по течению. Угедей, разрушив Газни, просил у отца разрешения выступить в Систан. Однако из-за жары Чингис-хан велел ему повернуть назад и сказал, что направит туда другие силы. Согласно Джузджани, Угедей разбил свой зимний лагерь у Пул-и-Ахангарана, в верховьях Герируда. По причине нездорового климата большинство воинов заболели, и мощь войска уменьшилась.

Дальнейшие события, согласно Джувайни, развивались так: «Когда монгольские воины выздоровели, Чингис-хан принял решение возвратиться домой по пути, пролегающему через Индию в землю тангутов. Он прошел несколько перегонов, но поскольку там не было никаких дорог, он повернул назад, и пришел в Пешавар, и вернулся тем путем, которым пришел» (Джувайни. I. 109). Неприступные горы, густые леса, нездоровый климат и плохая питьевая вода — это, а также сообщения о мятеже, поднятом тангутами, стало причиной возвращения Чингис-хана.

Джувайни собирал сведения о Чингис-хане спустя тридцать лет после описываемых событий. О единороге у него нет ни слова, ничего не говорится и о знамениях. Причина, по которой монголы отказались от задуманного маршрута — отсутствие дорог, выглядит веской, но она относится к категории «внешних» причин. Джувайни смотрит на ситуацию глазами стороннего наблюдателя, для которого важен ход уже свершившихся событий, а не драма выбора.

Отказ от принятого решения имел для Чингис-хана внутреннюю мотивировку, поскольку чрезвычайные трудности пути рождали серьезные сомнения в целесообразности продолжения маршрута. Елюй Чу-цай помог своего господину принять правильное решение, представив некий знак как волю Неба. Рациональная сторона дела не исключала, а, наоборот, предполагала мифологическое обоснование, что прекрасно понимал Елюй Чу-цай. Современные историки, гадающие о том, был ли необыкновенный зверь носорогом {54} 54 Ср.: Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные перспективы // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004. С. 246. , не учитывают тонкого механизма принятия важных решений.

Монгольские историки позднего Средневековья понимали суть дела, хотя и занимались конструированием идеального буддийского прошлого Чингис-хана. Саган Сэцэн меняет смысл метафоры, придуманной Елюй Чу-цаем, и превращает случай с единорогом в благочестивую легенду: «Во время похода в Индию, когда монгольские войска проезжали через горный перевал Читгаранг, вдруг прибежал однорогий зверь, называемый сэру, встал на колени перед ханом и три раза поклонился ему. Все чрезвычайно подивились этому. Тогда хан изрек: “А ведь Индия — это страна древних алмазопрестольных высших божеств — бодисатв и мудрых царей-миродержцев. А теперь этот зверь, который не знает человеческого языка, молится, точно человек. Что бы это значило? Это, однако, Всевышнее Небо, отец мой, отговаривает меня”. И повернул назад» {55} 55 Цит. по: Базарова Б. 3. Монгольские летописи — памятники культуры. М., 2006. С. 293. .

Чингис-хан умел слушать своих советников и, отказавшись от высокогорного маршрута, возможно, избежал роковой катастрофы. Под пером Саган Сэцэна счастливый случай Чингис-хана инвертируется в спасение Индии.

В метафизическом мире средневекового Востока коллективные медитации иногда приводили к неожиданным результатам. Речь не идет о картонных чудесах типа сдвинутой горы по молитве благочестивого башмачника из Багдада, о которых поведал Марко Поло (Марко Поло, с. 62–63). Буквальное прочтение евангельских метафор, кроме недоумения, ничего не вызывает. Иное дело — манипуляции с тонкими энергиями, психические внушения разрушающего свойства.

В «Чудесах сотворенного и диковинках бытия» Закарийа ал-Казвини в поисках определения понятия «необычное», ссылается на такие бесспорные вещи, как чудеса пророков и сглаз; а удивительные дела жрецов и жриц происходят, по его мнению, вследствие слияния их душ с душами джиннов. Ходили слухи и о совершенно невероятных происшествиях. Одно из них было связано с султаном Махмудом Газнави. В 1025 г. султан завоевал в Хиндустане провинцию Калинджар и разрушил храм Шивы. Религиозная война тюрков-мусульман с язычниками-индусами оживила магическую составляющую соперничества.

«Необычное — это любое удивительное явление, которое редко случается и противоречит известным нормам и привычным наблюдениям….К необычному также относится то, что некоторые люди обладают свойствами души, способной творить удивительное, свойствами, какими не обладают иные. Например, рассказывают, что некое племя в Индии, если их что-нибудь тревожит, удаляется от людей и все свое внимание концентрирует на этом так, что эта вещь попадает под их влияние. Говорят, что в Индии есть город, где живет это племя, и когда кто-то хочет им овладеть, то они насылают болезни. Когда султан Махмуд направился в поход против Индии, он спросил об этих людях, и ему рассказали, что существует секта индийцев, которая может концентрировать внимание на болезнях, и тогда они возникают по их желанию. И вот один из приближенных Махмуда подсказал ему сильно бить в барабаны и дуть в трубы, чтобы рассеять их внимание. Войска Махмуда проделали это, и болезнь прекратилась, а город был взят» {56} 56 Цит. по: Демидчик В. П. Мир чудес в арабской литературе XIII-XIV вв. М.. 2004. С. 73. .

Отрицать магическую составляющую средневековых войн равносильно отрицанию самих этих войн. Ссылка на то, что такого рода сведения не часто попадают в источники, не принимается. Очень мало действительно важного остается на бумаге, отсюда и изначальная необъективность исторической науки.

Почти по всей северной границе, протянувшейся от Ордоса до Хамийского оазиса, вдоль южной окраины пустыни Гоби, монголы граничили с тангутами. В апреле 1209 г. монгольские войска под командованием Чингис-хана вторглись на территорию Тангута. Тангутская армия во главе с наследником престола вступила в сражение с монголами и была разбита. Монголы двинулись к столице. В одном из горных проходов Алашаня, у заставы Имынь, их ожидала 50-тысячная тангутская армия. Монголы заманили тангутов в засады и разбили, затем приступили к осаде столицы. Тангуты сопротивлялись. Стены Чжунсина оказались достаточно прочными, чтобы выдержать длительную осаду. Стояла глубокая осень. Начались сильные дожди. Осада явно затягивалась. Тогда монголы решили запрудить протекающую поблизости реку и затопить город. По приказу Чингис-хана была сооружена большая плотина. Потоки воды хлынули в город. Тангутский правитель Ань-цюань срочно отправил посольство к чжурчжэням с просьбой выслать войска, но чжурчжэни отказались помочь тангутам. Столица была на краю гибели. Вода подмывала стены города. Но случилось непредвиденное. В январе бурный поток прорвал сооруженную монголами плотину и затопленным оказался монгольский лагерь. Монголы начали переговоры о мире {57} 57 Кычанов Е. И. Монголо-тангутские войны и гибель государства Си-Ся // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977. С. 49. .