Александр Юрченко - Книга катастроф. Чудеса мира в восточных космографиях

За сорок лет до падения Багдада у хорезмшаха Ала-ад-дин Мухаммада возникло намерение отнять у аббасидских халифов светскую власть. Поздней осенью 1217 г. хорезмшах повел в наступление огромную армию, но вблизи Хулвана, на Асадабадском, перевале случилось непредвиденное событие: войска были погребены под снегом. От внезапного холода пострадала большая часть людей и скота, а отступавшие были перебиты кочевниками. Катастрофа, постигшая многотысячную армию хорезмшаха, была расценена мусульманским миром как небесная кара за попытку нанести ущерб халифу. Историк Ибн ал-Асир пишет: “[В случившемся] на этой дороге хорезмшах увидел дурное предзнаменование, и решил вернуться в Хорасан, опасаясь татар. Он полагал, что покончит со своими делами [в Ираке) и освободится от задуманного в короткое время, но понял, что ошибся в своих предположениях…. Счастливым уделом благородного Аббасидского дома было то, что кто бы ни устремлялся на него со злым умыслом, его самого постигало зло, и его цели оказывались злополучными [для него самого]” (Ибн ал-Асир, с. 342–343).

В картине мира, предполагающей божественное покровительство правящему дому, случайное, с современной точки зрения, стихийное бедствие превратилось в карающую десницу Бога. Дни хорезмшаха были сочтены. Утратив последние остатки здравомыслия, он отдал приказ перебить купцов и разграбить торговый караван, отправленный Чингис-ханом в Отрар. Месть Чингис-хана развеет по ветру кости всего рода хорезмшаха. Это не метафора, так звучал приказ Чингис-хана. Дело в том, что монголы придавали чрезвычайную значимость единству рода, что символически выражалось в сохранении костей предков на тайных родовых кладбищах.

Подробности бесславного похода хорезмийцев на Багдад известны благодаря ан-Насави: «Когда султан добился своей цели, завладев полностью государством Ирака и очистив его от тех, кто соперничал с ним в этом, он решил идти походом на Багдад. Он выслал вперед такое количество войск, что ими были битком набиты степи и пустыни, но даже и они, столь обширные, не могли их вместить. Вслед за ними выступил он сам и поднялся на перевал Асадабада. Еще будучи в Хамадане, он разделил области Багдада на владения икта'и [налоговые] округа, подписав указы об этом. В горном проходе его застиг снег, засыпавший долины и вершины. В снег погрузились палатки и шатры, и шел он беспрерывно три дня и три ночи. Положение было таково, как описал его аш-Шаши ал-Каффал:

И вот беда стала угрожающей и недуг — неизлечимым, а земля, даже белая [от снега], словно почернела, так как гибель настигла множество людей из числа пеших воинов. Из верблюдов не спасся ни один. Одни воины лишились рук, другие — ног. Из-за этой неудачи и неуспеха султан отступился от того, что замышлял, и отчаялся в своем стремлении. Он возвратил Шихаб-ад-дина ас-Сухраварди в качестве посла, просившего Аллаха о милости, предупреждавшего о беде и предостерегавшего от несправедливости. Султан раскаялся в том, что совершил ранее, когда утратил стыд и попрал справедливость и уважение, соблюдение которых обязательно для всякого, кто тверд в вере, здрав рассудком и убежден в том, что его господь установил рай и ад. Он понял, что Аббасиды — это дом, который сам Аллах поддерживает своими ангелами небесными и тайна продления его жизни и пребывания [на земле] принадлежит Аллаху, а тот, кто упорствует, “утратит и ближайшую жизнь и последнюю, а это — явная потеря”» (ан-Насави. 10).

Посол халифа спустя сорок лет напомнил эту историю монгольскому хану Хулагу, предостерегая его от похода на Багдад: «Хотя-де государю и неведомо, однако пусть он справится у людей знающих, что до сих пор конец всякого государя, который покушался на род Аббасидов и обитель мира Багдад, был ужасен. Хотя-де на них покушались непреклонные государи и могущественные повелители, но основание этого державного здания оказалось чрезвычайно крепким и будет стоять незыблемо до дня воскресения из мертвых…. Мухаммад Хорезмшах, злоумышляя истребить наш род, повел превеликое войско, однако по приговору гнева божьего был настигнут снежной бурей на горном перевале Асадабада и большая часть его войска погибла. Потерпев неудачу и понеся потери, он возвратился обратно и на острове Абескун претерпел от деда твоего Чингис-хана то, что претерпел» (Рашид-ад-дин. Т. III. С. 37–38). Видимо, Хулагу со вниманием отнесся к этой истории, раз он перед началом сражения с багдадским халифом советовался не только с сановниками, но и запросил астрологический прогноз (см. § 24).

Ирония ситуации в том, что монгольские ханы видели себя исполнителями воли Бога. А послу халифа они могли напомнить о тайных письмах халифа ан-Насира, побуждавшего Чингис-хана напасть на хорезмшаха.

За сто лет до падения Багдада в феврале 1258 г. слухи о великолепии этого города, неприкосновенности его границ и славе халифа дошли до южных областей Китая. Скорее всего, это были рассказы арабских мореходов, записанные китайскими чиновниками управления торговых кораблей. В книге Чжоу Цюй-фэя говорится: «Есть страна Байда (Багдад) Является столицей всех стран Даши [29] Страны арабо-мусульманского мира. . Правитель этой страны является потомком божества Масяу [30] Масяу — Пророк Мухаммад. . Из всех стран Даши, войска которых воюют друг с другом, ни одна не осмеливается нарушать ее границы, поэтому эта страна очень богата. Правитель выезжает под раскрытым черным зонтом с золотой рукоятью, на верхушке которого имеется нефритовый лев. На его спине большой полумесяц из золота, ослепляет глаза подобно сиянию звезды. Можно заметить издали [31]» (Чжоу Цюй-фэй. III. 2).

В мусульманской картине мира границы Багдада считались неуязвимыми, поскольку город находился под божественной защитой. Такова была идеологическая установка, противоречившая реальным фактам.

В космографическом плане столица халифата воспринималась как Центр Мира: «Багдад имеет полное великолепие и величие. Это — купол ислама и город мира, место скопления народа. Построил его Абу Джа'фар ал-Мансур…. Бу Наджиб, астролог, выбрал подходящий момент. Солнце вступило в созвездие Стрельца. Говорят, он привел доказательства, что в сем городе не умрет ни один халиф. С той даты вплоть до сегодняшнего дня благоустройство Багдада все растет…. Если закрыть доступ судам, в городе вспыхнет голод. Однако пока не соберутся государи всей Вселенной, обложить Багдад невозможно. В такой огромный город не смогут ни войти без разрешения, ни выйти из него. Исключение — сезон паломников» (Чудеса мира. 391). Предсказанию астролога Hay Бахта не суждено было исполниться: в Багдаде насильственная смерть настигла нескольких халифов, в том числе и последнего халифа, Муста'сима (1242–1258). Не понадобилось собирать и силы государей всего мира, чтобы обложить Багдад, оказалось достаточным войска монгольского хана Хулагу.