Олег Курбатов - Военная история русской Смуты начала XVII века

С этим последним, из тех старых опытных «ветеранов, давно, еще при короле Юхане, являвших пример доблести» [118] Там же. С. 43. , кн. Михаил заключил отдельное соглашение о найме. Около 300 всадников и пехотинцев были нужны Скопину для невиданного доселе дела — обучения непривычных к военному делу, но рвущихся в бой «мужиков»… нидерландскому способу боя! [119] Бибиков Г. Н . Опыт военной реформы 1609–1610 гг, // ИЗ. Т. 19, М., 1946. С. 3–16.

Пикинер. Голландский пехотный устав Якоба де Гейна 1608 г., гравюра

«У него там ни дня не проходило даром: московитских воинов, имевших хорошее вооружение, но пока необученных и неопытных, он в лагерной обстановке заставлял делать упражнения по бельгийскому способу: учил в походе и в строю соблюдать ряды на установленных равных расстояниях, направлять, как должно, копья, действовать мечом, стрелять и беречься выстрелов; показывал, как надо подводить орудия и всходить на вал». Осенью ополченцы стали приходить из своих уездов уже с «надлежащим оружием». Так, «из Ярославля прибыло 1500 человек с хорошим вооружением: пешие имели длинные копья, а конные — пики, как у поляков». То, что кавалеристы также обучались «немецкой ратной мудрости», можно заключить из рассказа А. Палицына о действиях конного отряда Д. Жеребцова в Троице-Сергиевом монастыре [120] Сказание Авраамия Палицына. С. 192. . А еще в январе 1609 г. кн. Михаил послал в Устюжну Железнопольскую вместе с подкреплениями и порохом особое наставление о ратном деле. Талант этого полководца раскрывался теперь не на поле боя, а во всех областях организации и обучения войска.

Вместе с тем о реальном применении новой «немецкой мудрости» известно крайне мало. В боях под Калязином (18 и 19 августа 1609 г.) литовская конница напоролась на «штакеты», а при Александрове слободе (29 ноября) на «надолбы» — видимо, «испанские рогатки», — из-за которых немцы и русские спокойно отбивались [121] Мархоцкий Н . История Московской войны. С. 56, 136; Новый летописец. С. 336. . Совершенно неясно, в чем заключалась упомянутая в Сказании Авраамия Палицына «немецкая ратная мудрость» воеводы Д. В. Жеребцова, который привел в октябре 1609 г. в Троице-Сергиев монастырь небольшой отряд «с вогненным боем» [122] В июне 1609 г. Д. Жеребцов защищал Кострому и осаждал Ипатьев монастырь, для чего получил в подкрепление от кн. С. И. Гагарина «голов со многими ратными людми, с вогненным боем» (ААЭ. Т. 2. С. 231). . По крайней мере, по утверждению Авраамия, опыт применения «нового ратного строя» на вылазке из Троицы оказался неудачным [123] Сказание Авраамия Палицына. С. 190–192. .

Второй пример столь же безрадостен. Через полтора года после описываемых событий, когда к Москве двинулись рати почти всех областей государства, «черные люди» рязанской рати Прокопия Ляпунова в массовом порядке вооружились длинными пиками. Однако 20 марта 1611 г. на подступах к восставшему и объятому пожаром городу Передовой полк воеводы И. В. Плещеева был атакован польской конницей Струся и отступил, побросав на поле щиты «гуляй-города» и много сот «копий пехотных немецкого образца» [124] Бибиков Г. Н . Опыт военной реформы 1609–1610 гг. С. 10. .

Тогда же при сборе земской рати в Ярославле сделали 2 тыс. наконечников «пешим на долгие торчи… а иные делают, потому что преж сего в полкех от того конным была защита» [125] ААЭ. Т. 2. С. 322. . Это, пожалуй, единственное положительное упоминание об их применении (и последнее для Смутного времени). Отметим предназначение этих пик: защита конных пехотой — именно такой характер приобретало их использование и в шведской рати Делагарди, поскольку никакая конница не выдерживала лобового удара польских гусар. В Восточной Европе не было могучих испанских «терций» и вообще атакующей пиками пехоты, так что длинные пики неизбежно превращались в такую же защиту от кавалерии, как обоз — «гуляй-город», испанские рогатки, засеки и т. п. Однако, в сравнении с вышеперечисленными средствами, «долгие списы» оказались самым неудобным оружием — непривычным, громоздким, требующим особого транспорта (длина ок. 5 м!), тщательного обучения и дополнительного пехотного доспеха. Видимо, все эти трудности и определили малую востребованность подразделений пикинеров в армиях Восточной Европы XVII в. Другое дело — «острожки», нидерландские «блокгаузы», охотно перенятые Скопиным-Шуйским уже летом 1609 г.

Одним из нововведений, которые Мориц Оранский почерпнул из древнеримских военных трактатов и успешно использовал в многолетней войне Нидерландов против испанцев, было регулярное возведение укрепленных лагерей. Высокооплачиваемые солдаты отучались от ложного стыда рытья окопов, что почти лишало противника шансов на победу: полевые сражения стали редкостью.

Мушкетер. Голландский пехотный устав Якоба де Гейна 1608 г., гравюра

Постройкой цепи небольших «блокгаузов» с мобильными отрядами внутри можно было надежно блокировать крепость или лагерь противника, прервав подвоз запасов и проход подкреплений. Для России, где войска располагали многочисленной рабочей силой в виде «посохи», отсутствовали традиции наемничества, зато жил давний обычай устройства полевых укреплений — обозов, тактика «блокгаузов» стала настоящей находкой: «удачным фортелем» Скопина-Шуйского назвал ее польский гетман Жолкевский. Подобно Оранскому, кн. Михаил «отличался осторожностью в планах, отлично умел укреплять лагерь и строить перед ним частоколы из острых кольев, которых для этого он возил с собой 2 тысячи» [126] Видекинд Ю . История шведско-московской войны XVII века. С. 94. . «Этот Скопин, где только ему приходится сражаться, везде строит, как нидерландцы, крепости», — писал другой польский автор [127] Цит. по: Каргалое В. В . Полководцы XVII века. М., 1994. С. 85. : тактика блокгаузов-«острожков» стала настоящей «визитной карточкой» его армии и, в отличие от пикинеров-«посошных», надолго пережила своего русского основателя. Маленькие крепости блокировали «тушинцев» под Троицей, Дмитровой и Царевым Займищем в 1610 г., выходы из Кремля и Китай-города в 1611–1612 гг., подходы к осажденному Смоленску и дороги в Новгородской земле в 1613–1617 гг.