Олег Курбатов - Военная история русской Смуты начала XVII века

Утверждение патриаршества — успех, достигнутый на этот раз дипломатическими усилиями Годунова, — ликвидировало неполноправное положение Москвы по отношению к древним центрам православия, находившимся в то время под властью Османской империи. Оно укрепило престиж русской церкви — церкви единственного в мире независимого православного государства.

На западе основной задачей оставалась ликвидация последствий поражения в Ливонской войне. Наиболее болезненным было лишение выхода в Балтийское море, и главный вектор дипломатических и военных усилий Годунов направил в сторону Швеции. Дождавшись, когда ее главный союзник — Речь Посполитая — увязнет в войне с Турцией, он нанес военный удар.

В январе 1590 г. в поход выступила рать во главе с самим царем, которого сопровождала его супруга. Талантливый воевода кн. И. Хворостинин с Передовым полком разгромил полевые войска шведов — кстати, в его отряде служил воеводой пленный сибирский царевич Маметкул, присланный к царю Ермаком. После этого началась осада Нарвы, которую лично возглавил сам Б. Годунов. Однако, не имея боевого опыта, боярин просчитался: мощнейшая осадная артиллерия пробила бреши в стене, а башни остались невредимыми. И когда 19 февраля пятитысячная колонна стрельцов, казаков и иных ратных людей пошла на приступ, осажденные расстреляли ее перекрестным огнем из башен и сбили со стены. Погибли воеводы кн. Ю. И. Токмаков и И. И. Сабуров, многие стрелецкие головы и сотники, не говоря уж о рядовых.

Правда, и противник был обескровлен (говорили, что в строю у него осталось всего 80 человек) и запросил мира. По перемирию 25 февраля шведы были вынуждены уступить Ивангород, Копорье, Ям и все морское побережье между реками Нарвой и Невой.

В следующем, 1591 г. противник сделал попытку реванша: сосредоточив крупные силы на русской границе, шведы рассчитывали на то, что набег крымского хана на Москву оттянет основные силы русских из Новгородской земли и облегчит контрудар. Послы от короля Речи Посполитой Сигизмунда III потребовали прекратить войну со Швецией (Сигизмунд был сыном шведского короля Юхана), и перемирие, подписанное с ними сроком на 12 лет, включало обязательство со стороны России не воевать со Швецией один год.

Между тем поход хана Казы-Гирея окончился неудачей. Русские войска укрылись в «гуляй-городе», заранее устроенном возле Даниловского монастыря южнее Москвы, и встретили передовые татарские отряды огнем пушек и пищалей и контратаками — «травлей» — дворянских сотен. Ночью неожиданная канонада из полевых укреплений и со стен Москвы, а также обманные известия о подходе сильных подкреплений из Пскова и Новгорода посеяли панику в крымском стане и вызвали стремительное бегство противника.

Наступление шведских войск в 1591 г., несмотря на татарский набег, было остановлено под стенами Ивангорода и Гдова, а через год русские рати «повоевали» (то есть разорили) Финляндию у Выборга и Або: условия перемирия с Речью Посполитой не позволяли им поступить так же с окрестностями Нарвы.

Кончина шведского короля в ноябре 1592 г. изменила политическую ситуацию. Сигизмунд Ваза, ставший королем и Польши, и Швеции, был вынужден покинуть последнюю из-за недовольства своих протестантских подданных и с тех пор мало интересовался ее делами. Его дядя, герцог Карл Зюдерманландский, оставшись в качестве правителя, занялся подготовкой переворота в свою пользу и не хотел продолжения войны. В деревне Тявзина под Ивангородом был заключен «вечный мир». Согласно его условиям, России возвращались утраченные было земли с городами Ивангород, Ям, Копорье и Корела. Однако морская торговля оставалась под полным шведским контролем, и России запрещалось иметь свои гавани на Балтике. Таким образом, главная цель войны — возобновление «нарвского мореплавания» — не была достигнута. Узнав о серьезных противоречиях между недавними союзниками — Речью Посполитой и Швецией, царь Федор отказался ратифицировать Тявзинский мир: последнее произошло только в 1609 г., уже в совершенно иных условиях.

В Поле на активизацию татарских набегов правительство ответило строительством новых городов. Города шагнули за Передовую засечную черту: были выстроены Воронеж (1585), Ливны (1586), Елец (1592), Белгород, Оскол и Курск (1596). Все они образовали группу так называемых «городов от Поля», главной функцией которых было обеспечение действий полевых войск по отражению татарских набегов и несение сторожевой службы. Население их состояло из служилых людей с семьями, новоизбранных или переведенных из внутренних областей государства; в Воронеже, Белгороде и Осколе основу гарнизона составили принятые на службу станицы вольных казаков во главе со своими атаманами. Вплоть до окончания Смутного времени большинство из польских городов не имело даже уезда в традиционном смысле этого слова: ратные люди жили исключительно в городе и никаких сел и деревень не заводили [8] Зенченко М. Ю . Южное российское порубежье в конце XVI — начале XVII в.: С. 74–81,196. .

Новый всплеск борьбы на Кавказе был связан прежде всего с религиозными мотивами в политике. Послы кахетинского царя Александра в 1586 г. били челом царю Федору со всем народом, чтобы православный царь спас их жизнь и душу, приняв в свое подданство: Грузия в это время стала ареной жестокой борьбы между Османской империей и Персией. Русский царь оказал ей некоторую богослужебную и военную помощь, но велел не ссориться с могущественными турками. Получив известие о присяге Кахетии, он с 1588 г. принимает титул «государя Иверской земли и грузинских царей». Принятие им же титула «государя Кабардинской земли, черкесских и горских князей» связано с возобновлением в том же году русской крепости на реке Терек (Терского городка) и подчинением ряда горских народов. Однако поход на шамхала Тарковского, правителя Дагестана и главной угрозы для Кахетии, окончился неудачей. Воевода Хворостинин должен был способствовать захвату этого города зятем царя Александра, Крым-Шевкалом, и утверждению последнего на местном престоле. Выступив из Терского городка, воевода основал острог на реке Койсу, обеспечив себе связь с тылом, и взял штурмом Тарки. Однако кахетинские подкрепления с Крым-Шевкалом так и не подошли, а горцы осадили в городе русский отряд, что вынудило его отступить и с большими потерями прорываться к Тереку [9] Потто В. А . Два века Терского казачества (1577–1801). Владикавказ, 1912. (Репринт: Ставрополь, 1991). Т. 1. С. 45–58. .

Тем не менее в целом, с точки зрения внешней политики, царствование Федора Иоанновича оказалось успешным для России. Пределы государства расширились в восточном и южном направлениях; на западе удалось вернуть захваченные шведами во время Ливонской войны земли. Однако тогда же создались условия для нового кризиса — на этот раз династического. Болезненный сын Иоанна Васильевича не имел детей, а наследник престола — царевич Дмитрий Иоаннович — погиб при загадочных обстоятельствах, вызвавших толки о причастности к трагедии Бориса Годунова. Пресечение рода, ведшего себя от Августа кесаря и правившего Русью более 700 лет, стало настоящей трагедией, психологическим рубежом, пожалуй, для всех русских людей. Недаром описатели Смуты с неизменной теплотой отзывались о царствовании последнего Рюриковича: «И той убо, не радя о земном царствии мимоходящем, но всегда ища непременяемого. Его же видя, Око, зрящее от превышних небес, дает по того изволению немятежно земли Рустей пребывание и всех благих преизобилование» [10] Сказание Авраамия Палицына/Под ред. Л. В. Черепнина М.; Л., 1955. С. 101. . Государи, сменявшие один другого в последующие годы, вряд ли могли удостоиться подобной похвалы.