Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)

- Шрок обороны иштечет тогда, когда на форту не оштанетшя жащитников.

Пока я жив, форты жданы не буду ешли мне даже это прикажут! разволновался старик, тряся от возбуждения своей длинной белой бородой.

- Надо, Митрофан Александрович, всегда исходить из реального соотношения сил, а не из личных побуждений и чувств. Мне тоже совсем не хочется, чтобы форты были сданы, но предусмотреть эту возможность необходимо.

- Генерал Кондратенко больше заботится об укреплении фортов, чем о сроке их сдачи, - заметил чуть насмешливо Степанов.

- Надоел мне этот умник! В Артуре сложилось мнение, которое, к сожалению, разделяет даже Стессель, что Кондратенко все знает, все может и, кроме него, в крепости нет ни одного толкового человека. По-моему же, он приносит больше вреда, чем пользы. Возьмите, например, избыток солдат в окопах. Зачем это?

Это ведет только к излишним потерям. Зря льется солдатская кровь. Если война затянется и через месяц Куропаткин не будет у Цзинджоу, то Артур обречен на капитуляцию - Ошобенно при наличии таких генералов, как ваше превошходительштво, - не утерпел Надеин.

- Вы, очевидно, переутомлены от слишком долгого пребывания на позициях, и вам следует отдохнуть, - спокойно, не повышая голоса, чуть поблескивая своими холодными серо-голубыми глазами, ответил Фок.

- Пока у меня ешть шилы, буду нешти шлужбу его величештва.

- Итак, господа, я хотел бы, чтобы вы продумали вопрос о пределе обороны атакованных фортов и в письменной форме доставили генералу Стесселю ваши соображения.

- Прошу предштавить и этот приказ в пишьменной форме, - потребовал Надеин.

- Сегодня же получите.

- Тогда и подумаем, што нам с ним делать, а равно и ш теми генералами, которые отдают такие прикажания! - весь трясся от негодования Надеин.

- Вредно так волноваться в ваши почтенные годы, - с издевкой проговорил Фок, поднимаясь со стула.

Через минуту он уже трусил мелкой рысцой, направляясь в тыл.

Степанов бегло ознакомил Звонарева с положением на форту и попросил его вечеров прийти с докладом в штаб.

- Вообще я считаю ваше постоянное пребывание на фортах ненужным. Вы инструктор, а не офицер гарнизона, поэтому вы должны ночевать при штабе.

Пока желаю счастливого пути, - пожал ему руку капитан.

Воспользовавшись некоторым затишьем, Звонарев и Сойманов напрямик пошли к форту. Военная дорога здесь шла узкой лощиной почти до самого форта, который возвышался на крутой каменистой сопке.

Комендант форта штабс-капитан Булганов, подвижной, веселый человек лет тридцати, приветливо встретил гостей и провел их в конец казармы, где за занавеской он расположился с двумя младшими офицерами и ветеринарным врачом Авроровым. Доктор заведовал на форту перевязочным пунктом.

- Правда, воздух у нас не лучше, чем в остальной казарме, и далеко не спокойно, зато нижние чины всегда у меня на глазах, а мы - у них. Это обеспечивает непосредственную и постоянную связь с ними, что очень важно в военное время, - пояснил он Сойманову и Звонареву. - Прошу закусить чем бог послал, - не то конинкой, не то ослятинкой. Отдельной кухни от солдат у нас нет, питаемся из общего котла.

- И жестоко страдаем желудками, - докончил Авроров.

- Вода, правда, у нас привозится из города в бочках и часто бывает несвежая, от этого болеем и мы и солдаты, но улучшить водоснабжение все же не удается, - продолжал капитан.

Узнав о цели визита своих гостей, он предложил вместе пойти осмотреть форт.

- Пока он еще не окончательно разбит одиннадцатидюймовыми бомбами. Вчера, сволочи, десять снарядов влепили, засыпали наполовину левый ров, отбили угол капонира, разрушили горжевой бруствер. Мы всю ночь провозились потом с починкой.

Следуя за Булгановым вдоль казармы, Звонарев обратил внимание на то, что при проходе офицеров солдаты продолжали спокойно сидеть и заниматься своими делами. Некоторые из них подходили к командиру с различными вопросами.

Капитан держался с ними просто, шутил, хлопал по плечу и шел дальше.

Заметили это и прибывшие с Звонаревым солдаты.

- Комендант-то здесь не очень форсистый, вроде нашего поручика, не то что на втором форту, - говорили они.

Из казармы, по короткой потерне, они вышли во внутренний дворик форта и оказались перед четырехорудийной батареей шестидюймовых пушек, примыкавшей к правому брустверу. Одно из орудий было подбито и лежало на боку.

Артиллеристов не было видно.

- С час тому назад попали, - указал Булганов на лежавшую на земле пушку.

- И все потому, что она стоит открыто, - вставил Сойманов. - На Скалистом кряже, где мы, моряки, строим новые батареи, все орудия устанавливаются на обратных скатах.

- Наконец-то за ум взялось ваше начальство, - отозвался Звонарев.

Из бокового блиндажа батареи появился молодой поручик Соломонов, которого Звонарев раньше встречал на цзинджоуских позициях. Раненный в ногу на батарее литеры Б во время августовских боев, он и сейчас еще ходил с палочкой.

- Привет артурскому Архимеду, - поздоровался он с прапорщиком. - Ваше появление у нас сразу же подняло мой слабеющий дух. Не желаете ли заглянуть ко мне в келью?

- Мы, Александр Александрович, сейчас заняты и зайдем к вам на обратном пути, - ответил за Звонарева капитан. - Лихой артиллерист, но любит заложить за галстук, - заметил он, когда они отошли от батареи.

Внутренний дворик вдоль и поперек был загроможден траверсами из мешков для предохранения от пуль и осколков.

- Нас обстреливают с трех сторон. Брустверы недостаточно высоки, поэтому и приходится так загромождать внутренность форта, - пояснил Булганов.

Офицеры подошли к входу в бетонную потерну, ведущую в капонир, расположенный в переднем рву. Потерна проходила через передний бруствер и спускалась под дном рва. У входа в нее стояли противоштурмовые пушки и пулеметы, приготовленные к быстрому выдвижению на валы форта при атаке.

Обслуживались они матросами с "Пересвета", которые помещались в небольшом каземате рядом. Миновав слабо освещенную потерну, офицеры попали в капонир.

В отличие от второго форта, он был приспособлен для ружейно-пулеметной обороны и поэтому имел только узкие стрелковые бойницы. Они пропускали настолько мало света, что внутри капонира царил полумрак. Присмотревшись, Звонарев увидел нескольких матросов и стрелков. Некоторые стояли, приложив ухо к задней стенке капонира.

- Слышно что-нибудь? - справился Булганов.

- Так точно. Постучит, постучит и перестанет, - ответил один из них.

- Какой здесь грунт? - поинтересовался прапорщик, прижав ухо к стене.

- Сплошь скала, и притом такая твердая, что лом - и тот часто не берет, не говоря уже о кирках и лопатах.

- До японцев, по-моему, не меньше двадцати пяти - тридцати саженей, если судить по силе доносящихся ЗВУКОВ.