Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)

- Я вас запишу в свой поминальный синодик о здравии, Борис Викторович, и попрошу протоиерея Глаголева вынимать частицу из просфоры за ваше долголетие.

Гюббенет поблагодарил и почтительно приложился к ручке генеральши.

Стессель счел нужным также особо отметить проявленную при его ранении распорядительность Звонарева.

- Да, да, конечно, Анатоль. Поведение мосье Звонарева заслуживает награды, - вторила ему супруга.

- Все это найдет отражение в приказе. Прапорщик, вы имеете уже клюкву? спросил генерал-адъютант.

- Никак нет, клюквенного морса у меня не имеется.

Дружный хохот окружающих был ответом на эти слова Звонарева.

- О господи, какой вы все еще штатский человек! - вздохнула Вера Алексеевна. - Я женщина, и то знаю, что "клюквой" называется красный анненский темляк на шашке - первая боевая офицерская награда.

- Орден Святой Анны четвертой степени с надписью "За храбрость", пояснил Стессель.

- Никак нет, не имею!

- В таком случае властью, данной мне главнокомандующим, я поздравляю вас кавалером этого ордена, - объявил генерал, протягивая руку прапорщику.

- Мне кажется, я ее совсем не заслужил, - смущенно забормотал Звонарев.

- Не скромничайте, молодой человек, вы давно заслужили, и только не представлялось подходящего повода для награды. Давайте вашу шашку, я сама прикреплю к ней новый темляк, - запела Вера Алексеевна.

Начались общие поздравления. Были уже сумерки, когда наконец прапорщик после обильного обеда был отпущен домой. Около Пушкинской школы его окликнула Варя.

- Он сегодня умер, - печально сообщила она.

- Кто?

- Сахаров, конечно. Все шло так хорошо, и вдруг ни с того ни с сего крупозное воспаление легких - и через два дня конец.

- Откуда вы это узнали?

- Я дежурила около него последние сутки. Сделали все, что только было можно. Главный врач больницы Петр Андреевич Розанов не отходил от него ни на минуту, и все же спасти Василия Васильевича не удалось, - голос девушки дрожал от еле сдерживаемых слез.

Звонарев сочувственно вздохнул.

- Пожелаем ему царствия небесного.

- Он все время бредил, говорил что-то о Фоке и бранил Гантимурова, вспоминал Веру Алексеевну...

- Вы знаете, сегодня на Зубчатой батарее ранен Стессель, - в свою очередь, поделился новостью Звонарев.

- И серьезно? - довольно безучастно спросила девушка.

- Пустяки, оцарапало ему голову камнем или осколком при взрыве снаряда.

Он-то старается всех убедить, что рана весьма опасна, а окружающие делают вид, что верят этому. Настоящая комедия! Меня за "безумную" храбрость, проявленную при оказании первой помощи генералу, наградили "клюквой", похвастался прапорщик и подробно рассказал обо всем происшедшем.

- Если все это правда, то за что же вас наградили? А затем - неприлично разговаривать с дамой, сидя на лошади, потрудитесь сейчас же слезть на землю! - обрела свой обычный тон Варя. Звонарев повиновался. - Пойдемте к учительницам в школу. Вы им расскажете о своих чудесных приключениях.

В школе, где они застали Стаха и Борейко, в сотый раз Звонарев рассказал обо всем самым подробным образом, вплоть до своего неожиданного награждения.

Последнее вызвало общий смех.

- Вы были на Электрическом Утесе, под Цзинджоу, на батарее литеры Б, при штурме Высокой, наконец, на фортах - и не удостоились даже благодарности, а тут сразу получили орден! - удивлялась Мария Петровна.

- Покажи-ка свою саблю, Сережа, - попросил Борейко.

Взяв шашку в руки, он с комическим видом понюхал красный темляк и, сорвав его с эфеса, бросил в горящую печь.

- Чтобы стесселевским духом от тебя не пахло, - пояснил он, возвращая шашку. - Есть награды, которыми можно и должно гордиться, а есть и такие, которые унижают, которых нельзя не стыдиться, - добавил он.

Звонок прервал этот разговор.

- Варя, тебя спрашивает какой-то служащий Тифонтая, - сообщила Оля, открывавшая дверь.

- Проси его сюда, - распорядилась Мария Петровна.

Через минуту в столовую вошел господин Шубин и раскланялся со всеми присутствующими.

- Я хотел бы переговорить с мадемуазель Белой без свидетелей, проговорил он.

Удивленная девушка вышла с ним в соседнюю комнату.

- Наш общий друг и мой начальник Василий Васильевич Сахаров отошел в мир теней, - начал Шубин. - Незадолго перед своей смерч господин Сахаров через вас же передал мне записку, которую вы так хотели прочитать. Теперь я могу удовлетворить ваше любопытство. Василий Васильевич сделал завещание в вашу пользу. Он оставил вам всю обстановку своей квартиры. Он приказал мне передать вам, что это его свадебный подарок. Вам надо подать заявление в местный суд о вводе во владение. Я его уже заготовил, подпишитесь внизу, и я завтра с утра начну хлопотать об этом, - протянул бумагу Шубин.

- Но я не собираюсь выходить замуж, а поэтому, господин Шубин, не считаю возможным и вступать во владение завещанным имуществом, - отказалась Варя.

- Этим вы оскорбите тень нашего друга. Быть может, вы примете хоть небольшой слиток червонного золота на обручальные кольца? Когда в них встретится надобность, вы его используете.

Варя решительно отказалась. Вернувшись в столовую, она рассказала о завещании Сахарова и о своем отказе от наследства.

Друзья начали прощаться.

Пройдя полдороги вместе с Борейко, прапорщик свернул к штабу. Он подробно рассказал Степанову о дневных приключениях, умолчав, однако, о своем награждении. Капитан выслушал его с видимым интересом, а затем повел к новому командующему фронтом, генералу Горбатовскому.

Очень высокого роста, широкоплечий, с пушистыми седыми бакенбардами, с отрывистой лающей речью, он показался прапорщику типичным армейским бурбоном.

Генерал принял прапорщика просто и смеялся, слушая его рассказ.

Вернувшись от Стесселя, Фок уселся в мягкое кресло и принялся читать недавно полученную в Артуре немецкую газету "Остазиатнше Цейтунг". Не успел он погрузиться в дебри высокой политики, как к нему вихрем влетел радостный Гантимуров.

- Приказание вашего превосходительства выполнено. Сахаров умер.

- Когда и при каких обстоятельствах?

- Сегодня, от воспаления легких, которое я ему устроил. Надеюсь, вы теперь не откажетесь вернуть мне хотя бы часть моих векселей?

- У меня к этому нет никаких оснований, - невозмутимо ответил генерал.

- Зато у меня есть все основания считать вас непорядочным человеком, вспыхнул поручик.

- Что вы, сутенер, шулер и просто мелкий жулик, понимаете в порядочности?

- Во всяком случае, больше, чем бывшие жандармы и шпионы.

- Напрасно вы думаете, что можете меня оскорбить. Я слишком презираю вас, чтобы обижаться. Но так как ваше присутствие не доставляет мне никакого удовольствия, то прошу вас покинуть мою квартиру. Эй, подать поручику пальто! - крикнул генерал.