Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)

- Мне подвезло: второй патрон угодил прямо внутрь и взорвал там ручные бомбочки. Это и напугало так японцев, - пояснил лейтенант.

В штабе Ирмана офицеры застали Кондратенко. Генерал поблагодарил их за успешное выполнение трудной задачи.

- Что же касается солдат, то я уже заранее выпросил для них у Стесселя кресты. Сколько всего у вас человек?

- У меня трое и артиллеристов трое, - доложил моряк.

- Пожалуйста, передайте им кресты в торжественной обстановке, - протянул ордена Кондратенко. - О вас обоих также сделаю представление, а теперь можете отправиться на вполне заслуженный вами отдых.

Офицеры откланялись. На дворе уже светало. С моря дул сырой, холодный ветер. С Высокой тянулись в тыл вереницы раненых и идущих на отдых солдат.

Среди них Звонарев увидел и своих утесовцев. Подозвав их, он вручил каждому крест.

- Чествовать вас будем уже на Залитерной, - предупредил он.

- Бутылки две за него дадут, - заметил Блохин, подкидывая свой крест на ладони.

- Как тебе не стыдно так говорить! - возмутился прапорщик.

- Так он у меня уже второй, вашескородие. Если все сохранять, так и вешать их скоро будет некуда, - усмехнулся солдат.

- А тебе, Ярцев, кроме того, от меня обещанные книги, - протянул прапорщик томики Пушкина.

- Покорнейше вас благодарю, Сергей Владимиревич! - с большим чувством ответил сказочник.

Глава 5

Отдыхать артиллеристы направились на Саперную батарею. За время их отсутствия строительство сильно продвинулось. Помимо площадок для орудий, были сооружены хорошие, просторные блиндажи для солдат и Вениаминова.

Матросы и артиллеристы уже копошились около своих орудий. Более простая технически установка крепостных пушек была - почти закончена, моряки же еще только регулировали свои лафеты.

- Здорово, чалдоны! - приветствовал работающих Блохин.

- Здравствуй, варначья душа! - отозвался Луговой. - Не пришибли-таки тебя японцы, а следовало: одним лешаком на свете меньше бы стало!

Звонарев прошел к Вениаминову. Сладко потягиваясь со сна, капитан предложил прапорщику расположиться у него.

- Японцы нас не тревожат, стрелять не собираюсь и с работой людей не тороплю. Успеем еще навоеваться всласть. Можете спокойно и беззаботно почивать хоть до самого вечера. Я же загляну на Зубчатую, к Анне Павловне, зван на пирог по случаю двадцатипятилетного юбилея каторжных работ, именуемых супружеской жизнью.

- Батарею-то когда надеетесь закончить?

- Дня через два, с вашей помощью. Ну, отдыхайте!

Долго спать прапорщику все же не пришлось. Вскоре после полудня на батарею прискакала Варя, ведя в поводу другую оседланную лошадь. Она передала пакет из Управления артиллерии с приказом утесовцам вернуться на Залитерную. Узнав об этом, Вениаминов запротестовал:

- Я не сумею сам достроить батарею, поэтому Сергея Владимировича не отпущу.

- Мое дело маленькое, - передать вам пакет, а там как знаете, Петр Ерофеич, - отозвалась девушка.

- Я же прекрасно понимаю тайные пружины, вызвавшие это распоряжение, хитро улыбнулся капитан. - Готов ежедневно отпускать к вам мосье Звонарева.

- Я здесь совершенно ни при чем! На что мне нужен ваш прапорщик! вздернула нос Варя. - Он герой не моего романа. Я таких клякс не люблю!

Пока они пикировались, Звонарев проснулся и вышел к ним.

- Собирайтесь, поедемте со мной, я привела вам лошадь, - распорядилась Варя.

- Слушаюсь, госпожа свирепая амазонка! - вытянулся прапорщик.

- Не отпущу, хоть что хотите делайте, не отпущу! - вцепился в него Вениаминов. - Вас, кроме того, приглашала к себе Страшникова, - уговаривал Звонарева Вениаминов.

После длительных переговоров было решено, что сначала они все втроем отправятся с визитом на Зубчатую батарею, а затем уже Звонарев поедет в Управление артиллерии.

- Блохин, Ярцев, Юркин! - позвал прапорщик. - Отправляйтесь на Залитерную, довольно здесь погостевали.

Солдаты мгновенно собрались.

- Разрешите по дороге зайти на Утес? - попросили они.

- Только не застряньте в кабаке.

- Никак нет, разве что, идя через мосточек, ухватим кленовый листочек, скроил умильную рожу Блохин.

- Я тебе ухвачу! - пригрозил прапорщик.

Солдаты откозыряли и ушли.

Оставив лошадей на Саперной, Варя вместе с Звонаревым и Вениаминовым пешком направилась на Зубчатую.

Батарея была украшена флагами. В стороне тянулись длинные ряды столов, уставленных мисками и котелками. Парадно одетые солдаты выстроились у своего блиндажа. Тут же около аналоя расхаживал священник в золотой ризе. Чета юбиляров приветливо встретила гостей. При виде Вари Страшникова расплылась в улыбке.

- Как мило со стороны ваших родителей вспомнить о нашем семейном торжестве и прислать вас к нам, - пропела она, целуя девушку.

У Вари от удивления даже рот раскрылся. Ей и в голову не приходило, что ее могут принять за посланницу. Сообразив это, она поспешила принести поздравления и наилучшие пожелания капитанше. Сам Страшников, несмотря на теплый день, был в парадном мундире, при всех орденах. Вениаминову и Звонареву пришлось извиниться за свой будничный вид.

После молебствия с провозглашением многолетия юбилярам все направились к накрытым для солдат столам. Каждому было выдано по чарке водки, паре соленых огурцов и куску солонины. Фельдфебелю и фейерверкерам капитанша подносила чарку собственноручно. Присутствие начальства явно стесняло солдат, и они ели без особой охоты.

Звонарев по приглашению капитана с трудом проглотил сильно наперченную соленую бурду, именуемую щами, и наполовину протухшую солонину.

- Не правда ли, очень вкусно? - спросила его Анна Павловна.

Из вежливости прапорщик выразил одобрение, но Варя простосердечно заметила;

- В госпитале кормят гораздо лучше.

- Но там же больные.

Вениаминов поспешил перевести разговор на менее щекотливую тему:

- Анна Павловна прекрасная хозяйка, в чем вы сейчас и убедитесь, отведав ее пирогов.

Капитанша не замедлила пригласить гостей в блиндаж, где уже был накрыт стол.

- В тесноте, да не в обиде. Прошу рассаживаться, где кто может, - говорил Страшников.

Обед оказался изысканным, вкусным и сопровождался обильной выпивкой в виде различных наливок и настоек.

- Мы решили пустить в ход все свои запасы. Ведь неизвестно еще, долго ли мы проживем. Один шальной снаряд - и жизнь будет оборвана, - вздыхала капитанша.

- Что ты, Нюсик! Бог не без милости, как-нибудь уцелеем, - поспешил успокоить супруг.

- Ваш блиндаж настолько прочен, что его с одного попадания не разрушишь, заметил Звонарев.

- Две недели работала почти вся рота, - с удовольствием пояснил капитан.

Появились песельники-солдаты. Они затянули какую-то заунывно-торжественную кантату в честь своего командира. Затем последовали различные церковные песнопения, которым умиленный Страшников подпевал во весь голос.