Сергей Степняк-Кравчинский - Россия под властью царей

Перед тем как разойтись, студенты решили снова собраться на следующий день. Дирекция университета обратилась к губернатору за помощью для восстановления порядка, и сей мудрый муж немедленно предоставил в ее распоряжение несколько взводов солдат и большие полицейские силы.

Через несколько дней было официально объявлено" что в Казанском университете царит полное спокойствие. Но газетам, вышедшим с этим сообщением, запретили под угрозой закрытия упоминать, каким путем было достигнуто умиротворение: что студентов избивали, хлестали нагайками, таскали за волосы и многих бросили в тюрьму. Но, несмотря на печать молчания, наложенную на газеты, слухи о происшествии в университете быстро разнеслись по стране.

8 ноября, как указывалось в официальном сообщении, среди студентов Петербургского университета были распространены гектографированные копии письма одного казанского студента с полным отчетом о событиях, и они вызвали, конечно, большое волнение. 10 ноября была выпущена гектографированная листовка, призывающая к всеобщей сходке петербургских студентов в знак протеста против гонений на казанских товарищей. Когда студенты явились на место сходки, там уже в большом количестве находилась полиция, и им приказано было разойтись. Но они отказались повиноваться и вынесли резолюцию, выражающую недоверие властям и сочувствие казанским студентам. Полиции была дана команда применить силу, и двести восемьдесят студентов были отправлены в тюрьму.

На следующий день вышел приказ о временном закрытии университета.

За волнениями в Петербурге и Казани сразу последовали подобные же события в других университетских городах. 15 ноября произошли студенческие беспорядки в Киеве, 17 и 18 ноября - в Харькове. В Харьковском университете волнения носили столь серьезный характер, что для их подавления были вызваны войска и произведены многочисленные аресты. Почти одновременно волнения начались в Демидовском юридическом лицее в Ярославле и спустя несколько дней в Петровской сельскохозяйственной академии в Москве. Во всех этих высших школах события развивались в том же порядке - волнения, сходки, насильственный разгон, аресты, а затем временное прекращение лекций.

Беспорядки - частое явление в университетах и высших учебных заведениях по всей империи. Не проходит года, чтобы не происходило подобных событий в различных городах России. И каждое такое возмущение, как бы оно ни кончалось - улеглось ли благодаря увещеваниям профессоров или было подавлено казацкими нагайками, - неизменно влекло за собой исключение большого числа студентов. В некоторых случаях было отчислено пятьдесят, в других - сто человек и даже больше. Волнения в октябре и ноябре 1882 года привели к увольнению из высшей школы шестисот студентов. Суд, выносящий решения об исключении, то есть Совет профессоров университета, делит провинившихся студентов на несколько категорий. "Зачинщики" и "подстрекатели" исключаются навсегда и лишаются права когда-либо вновь поступить в высшую школу. Другие увольняются из университета на определенный срок - от года до трех лет. Самое легкое наказание в этих случаях - "отчисление", наказание, не препятствующее виновному сразу же поступить в другой университет.

Однако в действительности едва ли есть разница между одной мерой наказания и другой. "Полиция рассматривает всякое нарушение порядка, допущенное в университете, как политическое движение", - говорится в приведенном выше докладе петербургских профессоров. Студент, присужденный даже к легкому наказанию, превращается в политически "подозрительного", а к каждому подозрительному человеку применяется лишь одна мера - высылка в административном порядке. Как показали беспорядки 18 и 20 марта 1869 года, наказание, налагаемое за самое простое нарушение учебной дисциплины, может быть отягчено административной высылкой. Все студенты, отчисленные на год, так же как исключенные навсегда, были немедленно высланы. А после последних беспорядков, в декабре 1878 года, ректору предложили сообщить начальнику полиции имена всех студентов, когда-либо представших перед Советом университета, даже если на них не было наложено никаких взысканий, с целью отправить их в ссылку.

Если в других частях России полиция не свирепствует так, как в Петербурге, тем не менее и там делается все, чтобы помешать студентам, участвовавшим в университетских волнениях, возобновить свое академическое образование.

Сам министр берет на себя труд преследовать и клеймить их. Приведу пример. В одном петербургском еженедельнике 9 ноября 1881 года под заголовком "Непонятное решение Совета Киевского университета" была напечатана следующая заметка:

"Студенты, временно исключенные из Московского университета, подали прошение о принятии их в Киевский университет. Но совет, рассмотрев этот вопрос, отказал им в приеме. Это фактически означает отягчение по собственному усмотрению наказания, первоначально наложенного на этих студентов. Им отказывают в праве, предоставленном им их судьями".

И печать в большей своей части осуждала Совет Киевского университета за жестокость, которую можно было назвать лишь чрезмерной и необъяснимой. Однако объяснялось все весьма просто. Министр особым циркуляром запретил всем университетам принимать исключенных московских студентов. Газетам это было известно лучше других, и их диатрибы, их резкий тон имели лишь одну цель: заставить Совет Киевского университета разоблачить двойную игру правительства, - цель, которая, разумеется, не была достигнута. Подобные же циркуляры почти неизменно рассылаются после очередных университетских беспорядков, где бы они ни происходили.

Студенческие волнения и их последствия далеко не единственный повод для борьбы между министерством и университетами. Эти события носят все же исключительный характер, они происходят через сравнительно большие промежутки времени и сменяются периодами кажущегося спокойствия. Но спокойствие не освобождает студентов от шпионажа и репрессий. Полиция никогда не прекращает арестов. Когда на политическом небе надвигаются тучи и правительство по любому поводу или без всякого повода бьет тревогу, студентов сажают за решетку толпами. В такие времена на долю учащейся молодежи выпадают, конечно, самые тяжелые испытания, ибо, как я уже отмечал, наши студенты почти все страстные политики и потенциальные революционеры. Часть арестованных студентов присуждают, даже после суда, к различным мерам наказания. Процентов восемьдесят высылают в Сибирь или в одну из северных губерний и лишь немногим после кратковременного пребывания в тюрьме разрешают вернуться домой. Небольшой части приговоренных к определенному сроку тюремного заключения могут даже позволить возобновить свои занятия вместо высылки их в административном порядке. Но прощать не в правилах царской полиции, она отнимает одной рукой то, что дает другой.