Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

го-то предварительного соглашения с Лже-Дмитрием II. В результате Заборовский перехватил Мнишков со спутниками. 156 156 Ряд русских историков утверждает, будто бы Марина сама вступила в тайную переписку с Лже-Дмитрием II. Дескать, она хотела приехать в Тушино, просила выслать ей вооруженную охрану и проводника, знающего «окольные пути». Все эти утверждения основаны на одном и том же источнике — дневнике ее бывшего гофмейстера Мартына Стадницкого, опубликованного в русском переводе в 1906 году. Однако Стадницкий и в этом эпизоде, и в большинстве других лишь пересказывает слухи, чем сильно отличается в худшую сторону от записок Буссо-ва, Массы и других прямых участников событий Смутного времени.

После захвата Марина и Юрий были препровождены в Царево-Займище, где находился Ян-Петр Сапега, направлявшийся в Тушино со своим отрядом наемников. 1 сентября Сапега подошел к Тушино и остановился в одной версте от стана. 5 сентября Лже-Дмитрий имел первое тайное свидание со своей «супругой» и ее отцом. Марина и раньше знала, что этот человек — не ее бывший муж, но теперь она смогла лично в этом убедиться.

Стороны достигли соглашения, согласно которому Марина не должна была исполнять супружеские обязанности до тех пор, пока Самозванец не сядет на трон в Москве. Поэтому рассказы некоторых польских авторов о тайном венчаниии по католическому обряду, состоявшемся в тот день, суть выдумки. Наконец, 10 сентября Марина торжественно прибыла в Тушино. При виде Самозванца она изобразила изумление и радость. Она низко поклонилась «чудесно спасшемуся супругу», а тот поднял ее и нежно обнял. Понятно, что такое «признание» значительно укрепило позиции нового Самозванца среди его приспешников.

Юрий Мнишек пробыл в Тушинском лагере 4 месяца — до начала января 1612 года. За это время он сумел выторговать у Лже-Дмитрия, в качестве платы за свою дочь-царицу в вечное владение Северскбе княжество с четырнадцатью городами. Крометого, Самозванец пообещал заплатить ему 300 тысяч рублей, как только вступит в столицу. Затем пан Юрий уехал в свой родной Сандомир и на Руси никогда больше не появлялся.

Ну, а Марине нужда уезжать исчезла: венценосный супруг «нашелся», ее долг — быть рядом с ним. Видимо, она решила посмотреть, чем кончится дело. А вдруг и правда снова станет московской царицей?

ТУШИНСКОЕ «СИДЕНИЕ»

(август 1608 — декабрь 1609 гг.)

Как уже сказано, 25 мая 1608 года правительство царя Василия Шуйского и король Сигизмунд III заключили новый договор о

продлении Ям-Запольного перемирия. Одним из его условий стало обязательство властей Речи Посполитой выдавать всех поляков и литвинов, поддерживающих Лже-Дмитрия II, впредь никаким самозванцам не верить и за них не вступаться.

Еще до заключения этого договора в ставку Лже-Дмитрия, находившуюся тогда в Звенигороде, прибыл специальный посланник Борзковский, который от имени короля и сейма Республики потребовал, чтобы поляки и литвины, служившие Самозванцу, покинули пределы Руси. Однако гетман Рожинский дал ему от имени всех воинов категорический отказ.

Формально теперь в тушинском лагере были и царь и царица. Тушино стало как бы второй столицей Московии. Была тут и «воровская» Боярская дума, которую возглавили Михаил Салтыков и Дмитрий Трубецкой, то есть светская власть была в полном составе. Не хватало только патриарха.

В сентябре 1608 года Ян-Петр Сапега со своим отрядом по пути к Троице-Сергиеву монастырю подошел к Переяславлю-Залесскому. Город сдался без боя, жители присягнули «царю Дмитрию». Далее Сапега пошел к Ростову Великому. Этот город отказался добровольно признать Самозванца. Дело в том, что он имел совершенно уникальный состав населения: на 400 дворов посада приходилось 70 церквей! Большинство дворов принадлежало духовенству. Церковники сумели удержать население от присяги Самозванцу, но оказались не is силах организовать достойное вооруженное сопротивление. Местный воевода Третьяк Сеитов вышел в поле навстречу противнику с «малыми силами» и был разбит. После этого в Ростове «воров» хлебом-солью встретил митрополит Филарет.

Позже русские историки утверждали, что литвины насильно посадили беднягу Филарета в простые сани и отвезли в Тушино. И что ехал он в простой меховой шапке и в простых сапогах. Ну, это вполне можно допустить. У «полевого командира» Сапе-ги не было шикарных возков, отделанных золотом, да и время поджимало. Но что обычно делали в те времена с п л е н ни ками ? Ка зни л и, б р о -

СалиВ темницы, меняли наЯн -Петр Сапега. Худ. В. Гондиус

своих людей, отдавали за выкуп. Никто не предлагал пленникам стать главой церкви. Так что Филарет, скорее всего, сам вызвался сотрудничать. Например, архиепископа Тверского Феоктиста, не пожелавшего признать «вора», тушинцы убили.

В Тушино «парь Дмитрий» объявил Филарета патриархом. Тот рьяно приступил к своим новым обязанностям: совершал богослужения и рассылал по всей стране грамоты, призывая покориться царю Дмитрию. Под грамотами он подписывался: «Великий Господин, преосвященный Филарет, митрополит Ростовский и Ярославский, нареченный патриарх Московский и всея Руси».

В Тушино сбежали родственники Филарета по женской линии - Сицкие и Черкасские. Туда же прибыл муж сестры Филарета (ИринТы Никитичны) — Иван Иванович Годунов, поставленный царем Василием воеводой во Владимире, жители которого тоже присягнули Тушинскому вору.

Итак, в стране возникло двоевластие: существовали два правительства: паря Василия IV Ивановича в Москве и царя Дмитрия II Ивановича в Тушино.

В стане Самозванца были созданы собственные государственные органы — приказы. «Царь Дмитрий» назначал своих воевод, раздавал поместья, должности и жалованье тем, кто переходил к нему на службу. В Тушино потянулись представители разных сословий (н казаки, и дворяне, и крестьяне) в надежде повысить свой социальный статус и получить привилегии. Были такие ловкачи, которые перебегали, а затем возвращались обратно, требуя при каждом переходе «чины и земли». Их москвичи называли «тушинскими перелетами». По этому поводу С' М . Соловьев отметил:

«Крестьяне, например, собирались вовсе не побуждаемые сословным интересом, не для того, чтоб, оставаясь крестьянами, получить большие права: крестьянин шел к самозванцу для того, чтобы не быть больше крестьянином, чтобы получить выгоднейшее положение, стать помещиком вместо прежнего своего помещика; но подобное движение произошло во всех сословиях: торговый человек шел в Тушино, чтобы сделаться приказ-