Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Король подписал договор без лишних проволочек по очень простой причине: он давал "ему законный повод для продолжения интервенции. Ведь отныне речь шла о том, чтобы московский престол занял отпрыскдинастий Ваза и Ягеллонов. Впрочем, как показали дальнейшие события, Сигизмунд намеревался сам стать московским царем. Но об этом он пока благоразумно умолчал.

В тот же день (31 января) король принял послов от Рожинского (Хрусл и некого) и отЯна-Петра Сапеги (Страбовского). «Планка» требований «лихих людей» была значительно выше, чем у Салтыкова и компании. Они потребовали от короля обещания выдать им после воцарения Владислава все награды и жалованье, обещанные царем Дмитрием, за счет московской казны и таможенных сборов. Кроме того, они желали немедленно получить сумму в четверть годового жалованья «не в зачет» для обеспечения себя всем необходимым для дальнейших военных действий. Они также просили, чтобы Марине Мнишек были выделены несколько городов и волостей, обещанных ей подвенечной записью Лже-Дмитрия I, а сам «царь Дмитрий» был пожалован удельным княжеством.

Чтобы не раздражать поляков и литвинов, Сигизмунд на эти требования не ответил отказом, как в прошлый раз, но ограничился лишь обещаниями .Дескать, «по причине скудости казны своей, испещренной многими войнами», он не может «излить щедроты свои на заслуженных подданных».

Тем временем Марина Юрьевна Мнишек, как свидетельствуют источники, пыталась подкупом либо лестью склонить на сторону Самозванца казацких атаманов и старшин служилых людей. Но, столкнувшись с резко враждебным отношением к себе со стороны московских бояр и дворян, через полтора месяца, в ночь с 13 на 14 февраля 1610 года убежала и она. Переодевшись в гусарское платье, Марина в сильный мороз проскакала верхом на коне 30 верст. 159 159 Некоторые авторы уверяют, что Марина была в это время беременна, однако элементарная арифметика доказывает, что они ошибаются. Как известно, срок беременности — 9 месяцев. Марина родила сына в конце декабря, через несколько дней после убийства Лже-Дмитрия. Следовательно, она забеременела в марте. По мнению ряда историков, Марина увлеклась предводителем донских казаков, красавцем Иваном Заруцким и была беременна от него, а не от «тушинского вора». Так это или нет, установить невозможно. Во всяком случае, Заруцкий, уходя позже из Москвы на Дон, специально заехал в Коломну, чтобы забрать с собой Марину и ребенка. Ее сопровождали двое служанок, тоже переодетые в мужскую одежду, и казак по прозвищу Бурба.

Марина хотела пробраться в Калугу, но началась метель и группа беглецов сбилась с пути. В итоге 16 февраля она появилась в Дмитрове, где со своим войском стоял Ян-Петр Сапега, снявший осаду с Троице-Сергиева монастыря. На следующий день Сапега узнал о приближении войск Скопина-Шуйского к Дмитрову и стал убеждать Марину ввиду опасности уехать либо в Сандомир к родителям, либо в Калугу к «мужу». Однако Марина не решилась ехать на родину, ибо этот путь пролегал по территории, охваченной войной. В итоге в 20-х числах февраля она прибыла в Калугу, где ее радостно встретил «муж».

В конце второй декады февраля неподалеку от Дмитрова появилось русско-шведское войско. Оно построило укрепление в местечке Шапилово, в восьми верстах от Троице-Сергиевой лавры. Сапега пытался помешать строиельству 15 февраля он подошел к Шапилово с несколькими тысячами конников, но был отбит. 20 февраля произошло сражение в поле возле Дмитрова между ратниками князя Куракина и воинами Сапеги. Бой завершился поражением литвинского войска. Карамзин пишет:

«В январе 1610 года Скопин-Шуйский , освободив от осады Троице-Сергиев монастырь, послал лыжный отряд русских и шведов, под командованием князя Куракина, кДмитрову, где находился Сапега. Владея этим городом, тушинцы создавали угрозу флангового удара идущему к Москве войску.

Добравшиеся до Дмитрова на лыжах, русские и шведы 6 февраля 1610 года нанесли тушинцам жестокое поражение в открытом поле. Но по-

11Ы1 ка Куракина взять сходу город не удалась из-за стойкой обороны донских казаков — сторонников «царя Димитрия»... Впрочем, Сапега вскоре

покинул Дмитров и ушел со своим отрядом к Волоколамску».

Кстати, русско-шведский отряд лыжников имел численность свыше 4 тысяч человек, которые в зимних боях по своей маневренности превосходили даже конницу.

Убедившись в бессмысленности дальнейшей борьбы за город с теми силами, чтоу него были, Сапега 27 февраля поджег крепость, уничтожил тяжелые пушки, которыен не могувезти с собой и ушел в Волоколамск, а затем к Смоленску. По дороге он захватил Иосифов монастырь (юго-западнее Дмитрова), где оставил часть своего войска.

Поражение 160 160 В данном случае под «казаками» имеются в виду не только донские и запорожские казаки, но и боевые холопы, посадские люди, крестьяне из армий Болотникова и «царевича Петра», устремившиеся к Самозванцу после гибели их вождей. ' войска Сапеги открыло Скопину-Шуйскому путь к Тушино. Атам после провала посольства к Сигизмунду царил полный разброд. «Рыцарство» упрекало Рожинского в том, что он напрасно смутил их «бить челом королю». Дело дошло до нескольких покушений на его жизнь. Вдобавок Самозванец прислал из Калуги письмо, в котором обещал всем, кто пожелает служить под его знаменами, сразу выдать по 30 злотых, а в дальнейшем уплатить все «выслуженные деньги, согласно прежним записям и обеспечениям».

Поражение Сапеги под Дмитровым и опасность окружения Тушино заставили бывших приверженцев Самозванца поторопиться с решением. В итоге 6 марта 1610 годатушинцы покинули свой лагерь. Покидая Тушино, Рожинский приказал поджечь «столицу» и официально объявил о роспуске войска «царя Дмитрия». Договорились до Волоколамска идти всем вместе, а затем — кто куда захочет. К Сигизмунду отправились лишь немногие воины; все прочие либо пошли в Калугу, либо вернулись в Москву, либо рассеялись по стране шайками грабителей. Последнее относится в основном к казакам. 160 160 В данном случае под «казаками» имеются в виду не только донские и запорожские казаки, но и боевые холопы, посадские люди, крестьяне из армий Болотникова и «царевича Петра», устремившиеся к Самозванцу после гибели их вождей. '

В марте — апреле пришли в Калугу со своми полками (или ротами) командиры Будзила, Быховец, Каменский, Тышкевич, Хрус-линский и Яновский. Еще позже к ним присоединился Ян-Петр Сапега, предварительно съездивши лк Смоленску на поклон королю. Его избрали гетманом.

Помимо литвинских и польских отрядов, к Самозванцу ушли до 500 донских казаков, служилые люди южных уездов, касимовские татары, а также холопы и крестьяне, примкнувшие к нему еще в 1607-1608 гг.