Валерий Величко - От Лубянки до Кремля

Спускаюсь в корейский штаб — там полная идиллия. Холодная кока-кола, американский боевик на экране телевизора.

Жалко, что нет видеозаписи моих переговоров с местной охраной.

Первое время на мои попытки жестами, мимикой, рисунками и даже звуками изобразить посадку спецсамолета, а потом объяснить, что 90 пассажиров надо будет, охраняя, довезти в отель, накормить, разместить в номерах и др. реакции не было.

Южнокорейские коллеги сначала радостно кивали головами и приветливо улыбались. «Мол, что вы, господин полковник, беспокоитесь, все о’кей, все хорошо, мы все сделали — зал для встречи и переговоров готов, номера, где ваш лидер сможет помыть руки, приготовлены, автомашины заправлены, наполированы и т. д. и т. п.».

В глазах удивление и… — что этот глупый русский беспокоится.

И лишь когда до них стало доходить, что неожиданно прилетают 90 высокопоставленных советских гостей, которых надо охранять, до начала встречи быстро разместить в номерах и, конечно, не на циновках, я увидел в этих же узких карих глазах ужас.

Слава Богу, дошло.

Но охрана она и есть охрана. Даже если она южнокорейская. Американцы хорошо выучили Службу охраны президента Ю. Кореи, генерала Ро Дэ У.

Но вот все трудности позади.

Все готово. Правда пришлось использовать номера и соседних, но не менее шикарных отелей — Hyatt Regency, Lotte.

Пользуясь возможностью, я устроил туда в люксовые номера руководителя нашей видеогруппы Ю.П. Бушуева и пресс-секретаря Управления Н.Д. Маклакова. Будет ребятам что вспомнить.

(Я думаю, что в Москве при необходимости мы также быстро смогли бы организовать медвежью охоту?)

Утро 19 апреля.

Генералы Титков и Алейников, рано поутру выпив горячий кофе, приняв ледяной душ и по таблетке аспирина, убывают в аэропорт — встречать самолет вождя. Я отвечаю за гостиницу, охрану, размещение, подготовку к переговорам и др.

Гостеприимные хозяева не поскупились ни на силы, ни на средства, чтобы показать свое к нам уважение. В холле гостиницы из бутылок русской столичной водки с разноцветными этикетками был мастерски сложен макет храма Василия Блаженного. Макет высотой в 4–5 м, с зелеными и красными куполами и др.

Не жалели сил и на охрану. Такого количества постов в окружении гостиницы и на трассе мне не приходилось видеть нигде.

Хорошо работала и охрана Раисы Максимовны, появление которой в Ботаническом саду привлекло огромное количество народа.

Ведь советские граждане, а особенно жена президента СССР, на острове были экзотикой.

Полное отсутствие по понятным причинам информации и о спецслужбах, и об обстановке в стране и на острове заставили меня с первых минут заняться самодеятельной разведкой, «выведыванием».

В ходе бесед с местными сотрудниками охраны я попытался хотя бы в общих чертах получить информацию о возможных угрозах, задействованных для охраны силах и средствах, получить представление об оперативной обстановке в окружении объектов посещения и др.

Благо в первый же день за мной был закреплен переводчик. С русским языком у него было не очень, но человеком он был коммуникабельным. Приходилось использовать все известные мне методы. Помогал официальный статус руководителя подготовительной группы, старшего офицера Комитета госбезопасности СССР, умноженный на молодость, горячность и патриотическое тщеславие моих собеседников.

Начав беседу под предлогом того, что цели у нас одни — обеспечение безопасности лидеров и секретов друг от друга, естественно, не должно быть, используя их желание доказать собственный большой опыт, высокий профессионализм своей службы, личную значимость и, естественно, осведомленность, мне сравнительно легко удавалось разговорить их.

Из бесед с переводчиком и другими охранниками было ясно, что каких-либо конкретных ориентировок по лицам или фактам у корейской охраны не было. Это успокаивало. Единственной и самой серьезной угрозой они считали северокорейские спецслужбы.

Было понятно, что режиму Ким Ир Сена, естественно, не могла понравиться дружба Горбачева с его вечным врагом Южной Кореей и ее президентом Ро Дэ У. Неприятности можно было ждать, вероятнее всего, именно с этой стороны..

Надо сказать, что пресса РК не скупилась на краски, освещая многочисленные «вскрытые» диверсионные операции спецназа КНА и спецслужб КНДР, описывали многокилометровые подземные туннели, по которым «коммунисты» могут попасть чуть ли не в центр мирно спящего Сеула. Как это было, когда через охраняемый американцами участок границы группа северокорейского спецназа строем прошла практически к Синему дому — резиденции Пак Джон Хи.

Еще не успели затихнуть антикоммунистические агрессивные акции в связи с гибелью южнокорейских самолетов.

Одного сбитого в 1983 году советскими ПВО южнокорейского «Боинга».

В августе 1993 года были опубликованы выводы Международной организации гражданской авиации (ИКАО), которые сводились к следующему:

— Не удалось окончательно установить, почему пассажирский самолет южнокорейской компании, имея самое современное навигационное оборудование и отличных пилотов, вылетев из Анкориджа (Аляска) в Сеул, сразу резко отклонился от курса в сторону СССР и долгое время шел в советском воздушном пространстве.

— Нет доказательств, что пилот советского истребителя знал, что это был пассажирский самолет, когда он его атаковал над своей территорией. Пилот исходил из убеждения, что вторгся военный самолет-разведчик.

Но хотя здесь и не было полной ясности, что это было — трагическая ошибка или осознанная провокация третьих сил в лице американского ЦРУ, хладнокровно подставившего под удар жизнь простых корейцев, в Сеуле во время встречи Горбачева и Ро Дэ У продолжались антисоветские манифестации, организованные родными погибших. Все это можно было увидеть на экране ТВ. Комментарии были далеко не доброжелательны для нас.

Другого, также южнокорейского, «Боинга-707» со 115 пассажирами, пропавшего 29 ноября 1987 года над Андаманским морем. Борт следовал рейсом Вена — Багдад — Абу-Даби — Сеул. В ходе проверки пассажиров, ранее сошедших с авиалайнера по пути следования, выяснилось, что японские паспорта одного пожилого мужчины и девушки являются поддельными.

При задержании Ким Сенг Ил и Ким Хен Хи, так звали «японцев», они предприняли неудачную попытку отравления. Но девушка осталась в живых и была доставлена в Сеул. В результате следствия было выяснено, что она выполняла задание разведки Северной Кореи. Разумеется, КНДР никакой ответственности за происшедшее не признала и тут же заявила, что самолет был взорван в провокационных целях самими «южнокорейскими реакционерами».