Витовт Чаропко - Великие князья Великого Княжества Литовского

Венчание Александра и Елены произошло 15 февраля 1495 года в Виленском кафедральном соборе. Венчали молодых епископ Табор и православный священник. Уже с самого венчания разная вера встала между мужем и женой.

Люди искренне верили, что этот брак принесет мир с Москвой. Елену Ивановну на улицах встречали радостными приветствиями: «Хвала Господу за такой великий дар, что дал нам дочку московского монарха иметь своей панной! Пускай живет многия лета великий князь Александр, над нами пануючий». Но брак с Еленой не принес Александру счастья. Католическое окружение все время укоряло великого князя за брак с православной. Даже папа римский Александр VI в своей булле требовал развестись с «схизматкой». А каково было Елене, на которую наседали католики и заставляли принять католичество, когда поляки отказывались признать ее своей королевой, когда ее обвиняли в войне с Московией! Не оправдал этот брак и политических надежд Александра. Иван III обвинял зятя в том, что «все не потому становится, как Александр нам обещал». Мол, не венчался с Еленой в православной церкви, ее слуг отослал в Москву, а главное, в грамотах не называл его «государем всея Руси». Тем самым Иван III заранее готовил почву для обвинения Александра в неисполнении мирного договора, что могло служить поводом к войне.

В свою очередь Александр отвечал тестю: «Нашу великую княгиню держим в почете и после, даст Бог, хотим ее в почете держать». Александр писал правду. Как мог, так и ублажал жену. Наделил ее вотчинами, городами и староством Могилевским. Для развлечения Елены пригласил во дворец музыкантов и певцов.

Елена стала верной сподвижницей Александра, душой переживая за его неудачи и беды. Агрессивную политику отца в отношении Литвы не одобряла, о чем свидетельствует письмо Александра Ивану III в октябре 1496 года: «Помыслили мы с твоей дочкой, а с нашей Великой княгиней, что ты брат и тесть наш, хочешь знать, для чего мы с тобой доброй жизни не держим, как должно быть между нами, надеемся, что ты сам хорошо знаешь, что ты забрал многие города и волости, которые издавна служили нашей державе. Ты, обходя нас, входишь в приязни с Турецким, Перекопским, Валошским, ты приказываешь, чтобы мы с Перекопским и Валошским были в дружбе и приязни, но после того, как ты с ними пересылаешься, от них больш вреда сделалось и делается: но с Божией помощью, мы можем тебе и твоим детям быть лучшими приятелями, чем они. Да еще с тех времен или с твоего ведома, или не с твоего, делается много вреда. Ты, брат наш, города и волости, которые забрал у нас, верни, а вред прикажи оплатить, а когда у нас с тобой любовь по докончанию, то неприятели не будут на нас мыслить, а приятели будут радоваться». Как видно, Александр знал, кто наводит врагов на Великое Княжество Литовское — его тесть великий князь московский Иван Васильевич. Действительно, он поддерживал врагов Великого Княжества и сам стоял против своего «недруга» Александра.

Политические интересы для него были выше, чем родственные связи и счастье дочери. Это не удивляет, если учесть азиатские методы правления Ивана III — вероломство и жестокость. В требовании Александра вернуть завоеванные им земли он чувствовал робкую просьбу, убеждаясь в слабости и нерешительности зятя.

Отношения между двумя государствами обострились в 1497 году, когда Александр поддержал своего брата Яна Альбрехта в походе на Молдавию, правитель которой Стефан был союзником Ивана III. Поэтому московский князь предупреждал Александра: «У нас со Стефаном правда и договор есть и его нам покинуть нельзя: если хочешь мириться с нами, то мирись и с ним и нам всем правду и договор сотвори». Иван III настойчиво требовал, чтобы литвины не участвовали в польско-молдавской войне. Зря увещевал Александр тестя: «Мы надеемся, что брат наш, великий князь, больше желает добра нам, зятю своему, чем Стефану-воеводе».

После того как Молдавия приняла протекторат Турции, турецкая угроза Польше и Великому Княжеству Литовскому стала реальностью. Это видели паны рады и напоминали Александру, «ибо как понимаем, пока Килиа и Белгород в руках поганцев, не может быть покоя у границ обоих панств». Так оно и было. Вассал Турции крымский хан Менгли-Гирей слал в южные земли ВКЛ свои загоны. Были разорены Брацлав, Киев, Ровенская земля. А в 1497 году крымские татары дошли уже до Мозыря. Александр знал, кто наводит татар, но ничего против Московии не мог предпринять. Вот и поход на Молдавию закончился неудачей. Молдавское войско разгромило в Буковине поляков. Только приход войска Александра спас их от полного уничтожения. О размерах катастрофы свидетельствует поговорка: «За короля Альбрехта вымерла шляхта». А Иван III решил, что Александр не соблюдает с ним договор.

Любви между Александром и Иваном III так и не было. Раз за разом Иван Васильевич повторял литвинским послам и через свои посольства в Вильно, что Александр не «правит по докончанию». То же самое говорил он в августе 1499 года послу Станиславу Глебовичу: «Если Александр и так ничего не выполнит по докончанию, еще будет нашу дочку заставлять к Римскому закону, то он этим мира с нами не хочет».

Александр же взамен признания нового титула тестя желал внести в перемирную грамоту договор о принадлежности Великому Княжеству Литовскому Киева. Согласие Ивана III означало б его отказ от завоевания украинских земель. Московский властитель на такое условие не согласился. Оба правителя понимали, что их споры решит оружие, оба готовились к войне. С горечью Александр жаловался своему брату, венгерскому и чешскому королю Владиславу, что московский князь давно хочет «полакомиться» его землями.

По-прежнему Александр искал помощи у Польши. Полякам тоже нужен был союз с литвинами против турецкой угрозы, поэтому они перестали настаивать на своих условиях и приняли «равное злученье». На Краковском сейме 6 мая 1499 года были составлены «ревесалы» (грамоты), в которых поляки соглашались на условия литвинов и на «равное злученье». Два государства договорились не оставлять друг друга в нелегкий час и помогать советами и делом против врага. Магнаты и шляхта Великого Княжества обещали не выбирать великого князя, а поляки — короля без взаимного ведома и согласия. 14 июля акт унии подтвердили на Виленском сейме и литвины.

Но в акте унии таилась опасность для Литвы, ибо в нем было записано, что Королевство Польское и Великое Княжество Литовское в будущем должны иметь общее правительство и единого государя, которого избирают на совместном съезде двух народов с титулом короля польского и великого князя литовского. Все литвинские сановники присягнут на верность королю польскому. Предусматривалось, что «все будет общим для ободвух народов». Литвины не увидели опасности, не поняли, что подписывают приговор своей стране.