Олег Хлевнюк - Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры

Экстремальная ситуация сложилась, в частности, в лагерях, расположенных в Сибири и на Дальнем Востоке. Множество заключенных, направленных в последние три месяца 1937 г. в Бамлаг, совершенно неподготовленный для их приема, оказались в катастрофических условиях. Массовая смертность и начало эпидемии сыпного тифа заставили притормозить этот поток. 10 тыс. заключенных, отвергнутых Бамлагом в октябре — декабре 1937 г., были сняты по пути следования на станции Новосибирск и оставлены в Сиблаге [949] Там же. Ф. Р-9414. On. 1. Д. 1138. Л. 40. . Однако это привело к значительной перегрузке Сиблага, в результате чего там также вспыхнула эпидемия сыпного тифа [950] Там же. Ф. Р-8131. Оп. 37. Д. 111. Л. 34. . Выполнение указаний руководства Гулага о переводе части заключенных Сиблага в другие лагеря пришлось приостановить, так как уже в первых отправленных эшелонах были обнаружены заболевшие сыпным тифом. Эпидемия распространялась на Дальневосточный лагерь, Ушосдорлаг, Севвостлаг.

О положении, которое сложилось в старых лагерях в связи с массовым притоком заключенных, свидетельствовали материалы нескольких проверок, проведенных в начале 1938 г. 19 февраля 1938 г. прокурор СССР А. Я. Вышинский направил Н. И. Ежову письмо о результатах проверки лагерей НКВД, в котором, в частности, говорилось: «Произведенной Прокуратурой Союза проверкой условий содержания заключенных в Байкало-Амурском, Дальневосточном, Уссурийском и Ухто-Печорском лагерях установлено, что в ряде подразделений этих лагерей условия содержания заключенных являются неудовлетворительными, а в отдельных случаях совершенно нетерпимыми […] Прокурор Бамлага письмом от 26/1-1938 г. сообщил мне следующее об условиях содержания заключенных 14 отделения этого лагеря: “В лазарете спят голые на сплошных нарах и как сельди в бочке (буквально, без преувеличения). В баню не водят неделями из-за отсутствия белья. В некоторых палатах лежат женщины (на топчанах) в одной с мужчинами палате. Больная сифилисом лежит рядом с больной туберкулезом […] Из приходящих этапов снимают мертвых замерзших (московский этап). Прибывающие не имеют на себе ни белья, ничего, кроме лохмотьев и весь ужас в том, что в Бамлаге нет в запасе ни одной пары белья, ни сапог, ни одежды. Тело у них покрыто струпьями, в баню не идут, так как им не дают белья, по их рубищам сотнями ползают вши. Мыла нет. Многим не в чем выйти в уборную. Так называемая команда выздоравливающих из себя представляет […] барак темный и в нем совершенно без нижнего белья, без бушлатов, а в рванных пиджачишках — подобие людей, вернее — дикарей, и если людей, то каменного века, а раздетые этапы все идут и идут на новую трассу разутые, раздетые, а у нас 20–50 градусов мороза. Жилья нет. Строить жилье нечем, нет инструмента, пил, топоров […] Жиров подолгу не бывает. Слабых желудочно-больных кормят из общего котла. Сахару в лазарете нет (14 отделение). Положение с питанием катастрофическое. Сейчас в глубину тайги, до распутицы, будет заброшено 60–70 тысяч заключенных, а питанием обеспечено на 1 месяц. Люди могут оказаться без питания, отрезанные от мира непроходимыми болотами до ноября месяца. Сотни телеграмм ГУЛАГу о катастрофическом состоянии лагеря остаются безответными. Люди смотрят зверями, а некоторые полупомешаны. Нет свежих овощей. Через 2–3 месяца может начаться цинга, а людей все шлют и шлют. За три с половиной месяца прибыло 75 000, на колесах — столько же”[…]» и т. д. [951] ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 37. Д. 111. Л. 7–9.

Ситуация, в которой оказались старые лагеря, в целом была предсказуемой. Еще до начала массовых операций было очевидно, что наличные лагеря не способны вместить новые потоки заключенных. Поэтому в постановлении Политбюро от 31 июля 1937 г., которым был утвержден приказ наркома внутренних дел № 00447, предусматривалось создание дополнительной сети лагерей «в глубинных пунктах Казахстана» и в лесных массивах на Севере, Урале и в Сибири. Планы создания лагерей в Казахстане не были реализованы вообще, что свидетельствовало об отсутствии соответствующей экономической базы. Основные усилия были сосредоточены на организации сети лесных лагерей.

Согласно постановлению правительства, Главное управление лагерей должно было организовать 7 лесозаготовительных лагерей с числом заключенных к 1 января 1938 г. 103 тыс. человек [952] ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 22а. Д. 139. Л. 21. . Скоропалительность этих решений, связанных с проведением репрессивных операций, необеспеченность соответствующими ресурсами привели к тому, что заключенные, переброшенные в новые лесные районы, оказались в тяжелейших условиях. Статистические отчеты ГУЛАГ, касающиеся новых лагерей, скупо свидетельствовали о трагедии, разыгрывавшейся в лесных районах Севера и Сибири [953] История этих лагерей требует специального изучения. Пока предпринята лишь первая такая попытка: Берлинских В. Вятлаг. Киров, 1998. . В первые два месяца после организации лагерей (в октябре — ноябре 1937 г.) по семи новым лесным лагерям статистика фиксирует значительное количество побегов (более 700) и относительно небольшое количество умерших (532 человека) [954] Все приводимые далее данные о лесных лагерях см.: ГА РФ. Ф.Р-9114. Оп.1. Д.1138. Л.59,63. См. также: Упадышев Н.В. ГУЛАГ на Европейском Севере России: генезис, эволюция, распад. Архангельск, 2007. С. 162–164. . Прибывающие заключенные, оказавшись на грани выживания, как могли боролись за свою жизнь и еще имели силы бежать (чему, несомненно, способствовали и погодные условия). Декабрь демонстрирует резкое увеличение смертности в семи лагерях и сокращение численности побегов. В последующие месяцы (мы располагаем данными за январь — март 1938 г.) эта тенденция нарастала. Наступавшая зима оставляла быстро слабевшим заключенным незначительные шансы на спасение при помощи побега и на выживание в самих лагерях. На 1 января 1938 г. в семи новых лесных лагерях числилось около 91,5 тыс. заключенных. Из них в категорию годных к тяжелому физическому труду включили 41,2 тыс. человек, годных к труду средней тяжести — 20,7 тыс., а ограниченно годных к труду и нетрудоспособных — 22,7 тыс. (из них инвалидов — 4,9 тыс.). 6,9 тыс. заключенных не получили определенной категории, что дает основания подозревать в них скорее больных, чем здоровых. Невероятно высокой была смертность среди заключенных новых лагерей. В декабре 1937 г., согласно отчетным данным, она составляла 2415, в январе 1938 г. — 3343, в феврале — 3244, в марте — 3040 человек. Это составляло в среднем чуть меньше половины заключенных, числившихся умершими за этот период по всем лагерям (в декабре 1937 — марте 1938 г. около 26 тыс. [955] ГА РФ. Ф. Р-9414. On. 1. Д. 2740. Л. 53. ).

Результаты создания новых лагерей были ужасающими — за первые полгода существования более 12,5 тыс. умерших, 1272 беглеца, более 20 тыс. нетрудоспособных, в том числе около 5 тыс. инвалидов. Первоначальные планы — сосредоточить в лагерях к 1 января 1938 г. 103 тыс. рабочих-заключенных — оказались невыполнимыми. Новые лесные лагеря, организованные в 1937 г., по существу оказались временными лагерями смерти. Четыре из них были вскоре ликвидированы, один передислоцирован и лишь два сохранились более длительное время [956] Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1993–1960 / Сост. М. Б. Смирнов. М., 1998. С. 69. .