Олег Хлевнюк - Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры

Помимо Папулии Орджоникидзе, Сталин приказал арестовать и других людей, близких Орджоникидзе. Так, в начале октября 1936 г. Сталин послал Н. И. Ежову следующую директиву: «[…] О Варданяне — он сейчас секретарь Таганрогского горкома. Он, несомненно, скрытый троцкист, или во всяком случае, покровитель и прикры-ватель троцкистов. Его нужно арестовать. Нужно также арестовать JI. Гогоберидзе — секретаря одного из заводских партийных комитетов в Азово-Черноморском крае. Если Ломинадзе был скрытым врагом партии, то и Гогоберидзе скрытый враг партии, ибо он был теснейшим образом связан с Ломинадзе. Его нужно арестовать» [701] РГАСПИ. Ф. 671. On. 1. Д. 52. Л. 199 (сопроводительное письмо Сталина к протоколам допросов, полученных им из НКВД 8 октября 1936 г., а затем пересланных Сталиным Ежову). .

Октябрьские аресты в окружении Орджоникидзе отличались особым цинизмом еще и потому, что они проводились в дни празднования 50-летия Орджоникидзе, по поводу которого в стране была организована шумная кампания приветствий. Слабые намеки о состоянии Орджоникидзе в этот период можно найти в позднейших воспоминаниях жены Орджоникидзе. «27 октября, — свидетельствовала она, — в Пятигорске проходило торжественное заседание, посвященное пятидесятилетию Серго. Он отказался присутствовать на нем, и я отправилась туда одна» [702] О Серго Орджоникидзе: Воспоминания, очерки, статьи современников. М., 1981. С. 272. . В самом конце октября Орджоникидзе уехал в Москву. Вскоре после приезда в столицу с ним случился сердечный приступ.

Подавленное состояние Орджоникидзе и болезни, судя по всему, не заставили его полностью сложить оружие. Во всяком случае на февральско-мартовском пленуме, обрушившись на покойного Орджоникидзе, Сталин восклицал: «Сколько крови он себе испортил за то, чтобы отстаивать против всех таких, как видно теперь, мерзавцев, как Варданян, Гогоберидзе […] Сколько он крови себе испортил и нам сколько крови испортил» [703] Вопросы истории. 1995. № 11–12. С. 14. . Слова Сталина можно интерпретировать таким образом, что октябрьские аресты Варданяна, Гогоберидзе, вызывали какие-то столкновения между Сталиным и Орджоникидзе.

Силы, однако, были неравными. Атаки чекистов, направляемых Сталиным, против НКТП становились все более сильными. В конце ноября 1936 г. был проведен и широко освещался в печати так называемый «кемеровский процесс» над «вредителями» на шахтах Кузбасса. Новый толчок репрессиям против хозяйственников дал второй открытый московский процесс по делу так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра», проходивший 23–30 января 1937 г. Фактически это был суд над НКТП. Из 17 подсудимых десять были руководящими работниками этого наркомата во главе с Пятаковым.

Позиции Орджоникидзе становились все более слабыми. Ему приходилось думать уже не только о защите сотрудников, но и о спасении собственной политической репутации. Судя по всему, по требованию Сталина, Орджоникидзе в начале декабря 1936 г. передал ему письма Ломинадзе за 1929 г., в которых содержалась критика в адрес сталинской политики. Сталин немедленно, 4 декабря 1936 г., разослал эти письма членам Политбюро. В сопроводительной записке Сталина Орджоникидзе подвергся критике за грубую политическую ошибку. «Из этих писем видно, что Ломинадзе уже в 1929 году вел борьбу против ЦК и его решений, причем рассчитывал на то, что т. Орджоникидзе не сообщит Центральному комитету партии об антипартийных настроениях и установках Ломинадзе. Совершенно ясно, что если бы ЦК имел в руках в свое время эти письма Ломинадзе, он ни в коем случае не согласился бы направить Ломинадзе в Закавказье на пост первого секретаря Заккрайкома», — писал Сталин [704] РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.132. Л.132. . Этот демарш Сталина в контексте его споров с Орджоникидзе по поводу новой волны репрессий преследовал вполне очевидную цель. Орджоникидзе был предупрежден, что его покровительство «врагам», имеющее длительную историю, Сталин больше терпеть не собирается.

Скомпрометированный политически, Орджоникидзе мог надеяться только на изменение позиции Сталина. Он пытался убедить Сталина в том, что дальнейшее продолжение репрессий принесет невосполнимый урон. Чтобы не раздражать Сталина, Орджоникидзе избрал такую линию интерпретации событий: НКВД уже разоблачил основную массу врагов; главная задача состоит в том, чтобы добросовестным трудом восполнить последствия вредительства. Эту мысль Орджоникидзе повторял постоянно во всех своих последних речах.

Стремление притормозить новую волну репрессий проявилось в документах, которые Орджоникидзе готовил к предстоящему в последней декаде февраля 1937 г. пленуму ЦК ВКП(б). По поручению Политбюро он должен был докладывать на пленуме о вредительстве в тяжелой промышленности и мерах по преодолению его последствий. Текст самого доклада пока неизвестен, однако определенное представление о том, что собирался сказать Орджоникидзе, дает проект резолюции, переданный им Сталину. Документ этот был составлен в спокойных тонах. Упоминание о вредительстве носило достаточно формальный характер. Основное внимание уделялось техническим мероприятиям, которые необходимо осуществить для улучшения работы индустрии. Начинались тезисы с констатации успехов, которые «достигнуты благодаря нашим кадрам инженеров, техников и хозяйственников, выращенным партией из сынов рабочего класса и крестьянства» [705] РГАСПИ. Ф. 558. On. 1. Д. 3350. Л. 1; Коммунист. 1991. № 13. С. 59–60. 278 .

Ко времени составления этого проекта резолюции обвинения во вредительстве, предъявленные работникам тяжелой промышленности, основывались на показаниях, выбитых у арестованных руководителей центрального аппарата этого ведомства — Ю. Л. Пятакова, С. А. Ратайчака и директоров ряда предприятий. Так, на строительстве вагоностроительного завода в Нижнем Тагиле были арестованы начальник строительства Л. М. Марьясин и другие работники. Руководители строительства Кемеровского химического комбината в январе 1937 г. проходили по процессу «параллельного троцкистского центра» и т. д. Орджоникидзе предлагал провести самостоятельную проверку этих дел силами Наркомтяжпрома. В проект резолюции он включил соответствующий пункт: поручить НКТП в десятидневный срок доложить ЦК ВКП(б) о состоянии строительства Кемеровского химкомбината, Нижнетагильского вагоностроительного завода, Средне-Уральского медеплавильного комбината, наметив конкретные мероприятия для «ликвидации последствий вредительства».

Как выяснилось позже, предлагая в проект постановления пленума эту формулировку, Орджоникидзе преследовал свои цели. Видимо, решив получить дополнительные аргументы для разговора со Сталиным, Орджоникидзе изобретал благовидный предлог для организации независимой проверки силами НКТП. Причем комиссии на места Орджоникидзе разослал, не дожидаясь решений пленума. Формально задачей комиссий была разработка мер для преодоления «последствий вредительства». В действительности Орджоникидзе дал своим работникам совсем другие директивы.