Владимир Побочный - Московская великая битва – оборона. Часть 2

– Хватит рассуждать, прибыл тот, кто отвечает за участок обороны, не будем ему мешать.

Стали разбираться. Из доклада офицера нашего штаба выяснилось, что севернее деревни Пешки имеются незначительные силы из группы генерала Ревякина да несколько танков, расположившихся непосредственно у шоссе. Соединения и части 16-й армии еще не вышли в назначенные моим приказом районы, штаб поддерживал с ними связь по радио.

Не успел я отдать распоряжение командиру танкистов уточнить, кто же прикрывает шоссе, как начался обстрел деревни артиллерийским огнем. Один из снарядов угодил в наш дом, пробил стену, но не разорвался внутри».

О дальнейшем командующий 16-й армией вспоминает так: «Вечером к нам вбежал офицер связи. Он доложил, что немецкие танки вошли в деревню по шоссе, автоматчики двигаются по сторонам, обстреливая дома.

В такую переделку мы еще не попадали. Пришлось соображать молниеносно. Первая мысль: «Где же войска, прикрывавшие выходы из Солнечногорска?…» Вторая: «Где наши машины, целы ли?…» (Мы их оставили на южной окраине).

Вышли из избы. Стали осматриваться. В деревне то впереди нас, то в стороне рвались снаряды. Некоторые проносились со свистом и мягко шлепались о землю или ударяли в постройки, в заборы, но не разрывались. По-видимому, это были болванки, которыми стреляли немецкие танкисты».

«…Убедившись, что, блуждая под носом у противника, мы пользы никакой не принесем, я решил сразу отправиться в штаб армии и оттуда управлять войсками, сосредоточивавшимися на солнечногорском направлении.

В Льялово Малинин доложил, что уже несколько раз Жуков и Соколовский запрашивали, перешли ли в наступление войска армии под Солнечногорском. Дело в том, что командование фронта изменило задачу, поставленную мною снятым с истринских позиций войскам: им надлежало не обороняться у Солнечногорска, а наступать и выбить противника из города. Задача эта стала известна, когда соединения уже двигались форсированным маршем и, конечно, на организацию наступления времени не оставалось» (к. 20).

Характерно, что в динамике боев московского сражения многие распоряжения не поспевают за событиями и доходят до войск, не соответствуют новой обстановке. В результате выходит часто так, что приказ выражает лишь горячее желание, не опиравшееся на реальные возможности войск.

В это же время . Потеряв здравый смысл, противник, не считаясь с потерями, усиливает свои атаки на левом фланге 16-й армии, пытаясь кратчайшим путем через Истру прорваться к Москве. В ударную группировку на этом направлении входит и эсэсовская моторизованная дивизия «Рейх».

Мужественные воины 78-й стрелковой дивизии А. П. Белобородова, 18-й стрелковой дивизии П. Н. Чернышева и танкисты 146-й танковой бригады подполковника И. И. Сергеева насмерть встали на своих рубежах. Отважные воины 78-й стрелковой дивизии наносят мощные удары по дивизии «Рейх», входящей в состав 4-й танковой группы. Бои идут с переменным успехом.

Эсэсовцы, прорвав оборону стрелкового батальона капитана Н. А. Уральского, выходят к огневым позициям 1-й батареи 159-гор артиллерийского полка 78-й стрелковой дивизии в районе совхоза «Бороденки». Батарейцы встречают врага мужественно. Орудийные расчеты в рукопашной схватке с противником погибают, но огневых позиций не оставляют.

Погибший орудийный расчет

Подвиг артиллеристов зримо представился лишь месяц спустя, когда 78-я дивизия, наступая, окажется в районе совхоза «Бороденки». Воины 159-го артполка отыскали огневые позиции 1-й батареи, пушки стояли, занесенные снегом. А поблизости, в поле и на опушке рощи, замерли сгоревшие и разбитые вражеские танки, тоже занесенные снегом, стояли десятки деревянных крестов, и на каждом – стальная каска с эсэсовским значком. Дорогой ценой заплатили фашисты за прорыв к батарее!

Фашистские могилы

Командующий 4-й танковой группой генерал-полковник Э. Гепнер сообщит: «Потери наступающих очень велики, командир дивизии СС тяжело ранен. Рядами встают кресты над могилами танкистов, пехотинцев и солдат войск СС» (ЦАМО, ф. 233, Отчет о боевых действиях 4-й немецкой танковой группы).

После боя. Подмосковье, 1941 г.

Поздним вечером. Анализируя сложившуюся обстановку, командование 16-й армии делает вывод о том, что противник торопится, вводя в действие последние резервы. Это подтверждает появление на правом фланге армии частей 1-й танковой дивизии, входящей в состав 3-й танковой группы противника. И хотя враг пользуется еще превосходством в силах, продолжает наступать, бросает в бой все, что у него имеется, но уже ясно просматривается кризис московского сражения (к. 32).

В этот день . Немецкий офицер связи при штабе 2-й танковой армии подполковник Кальден в своей докладной об обстановке и состоянии войск армии отмечает, что командование армии намеревается наступать на Тулу, которую оно рассматривает как базу для расквартирования своих войск на зиму. Наступать дальше командование армии считает невозможным. Оно намерено создать у себя перед фронтом зону разрушений и полосу заграждений и надеется перезимовать под их прикрытием. Поэтому оно против мысли о дальнейшем наступлении (ЦАМО, Отчет о боевых действиях 2-й немецкой танковой армии).

В полночь 24 ноября . Пос. Полевшино. Части 18-й сд 23 и 24.11.41 г. ведут бои с танками и пехотой противника в районе Румянцево, Дуплево, Ядромино, Савельево, Шишаиха, Курсаково, Марково, Чаново, Филатово, нанеся противнику большие потери.

Противник, численно превосходящий, вводя в бой резервы и танки, теснит части дивизии в северо-восточном направлении, встречая упорное сопротивление… (к. 11).

Ночь 24 ноября. «Ночь озарялась вспышками разрывов мин и массой светящихся разноцветными огнями трассирующих пуль. – передает в своих мемуарах К. К. Рокоссовский – Мелькнуло ощущение: «Какая эффектная картина!.. Но тут же сознание опасности поглотило все.

Константин Константинович Рокоссовский

У дома все еще стоял танк. Командир предложил мне сесть в него. Я приказал ему немедленно отправиться в танке, разыскать свою часть и прикрыть шоссе, не пропустить врага дальше железной дороги, пересекавшей Ленинградское шоссе в 6–8 километрах южнее Пешек.