Владимир Побочный - Весенне-летние бои (21.04.-16.07.1942 г.)

«Во что бы то ни стало спасти!» Помощь раненому.

В донесении в Москву члена Военного совета СОРа Н. М. Кулакова начальнику Политуправления ВМФ армейскому комиссару 2-го ранга И. В. Рогову докладывается «об истощении физических и моральных сил у бойцов и командиров. Учитывая слабость последующих рубежей, удержать город невозможно. Принимаю все меры к сбору одиночек и групп, отколовшихся от своих частей».

Поздним вечером. Защитники Севастополя по приказу Сталина отходят к бухтам Стрелецкая, Камышевая, Казачья и на мыс Херсонес. Их положение становится крайне тяжелым. Многие соединения Севастопольской обороны несут большие потери и утрачивают боеспособность.

Матросы-радисты под обстрелом

В это время . «Боевой приказ. 30.06.42 г. Штаб Приморской армии. 21.30.

1. Противник, используя огромное преимущество в авиации и танках, прорвался к Севастополю с востока и с севера. Дальнейшая организованная оборона исключена.

2. Армия продолжает выполнять свою задачу, переходит к обороне на рубеже: мыс Фиолент – хутор Пятницкого – истоки бухты Стрелецкой. Оборона указанного рубежа возлагается на группу генерал-майора П. Г. Новикова.

3. Группа генерал-майора П. Г. Новикова в составе: 109-й, 388-й стрелковых дивизий, 142-й стрелковой бригады, курсов младших лейтенантов армии, учебного батальона 191-го стрелкового полка, зенитно-пулеметного батальона. Артгруппа в составе: 47-го ап, 955-го ап и 880-го зап.

Задача – упорно оборонять рубеж: хутор Фирсова – хут. Пятницкого – истоки бухты Стрелецкой.

КП – 35 батарея БО.

Командующий Приморской армией генерал – майор Петров.

Член военного совета дивизионный комиссар Чухнов.

Начальник штаба армии генерал-майор Крылов» (к. 44).

Ночь с 30 июня на 1 июля . Как следует из боевого донесения командования СОРа по состоянию на 24.00 30 июня:

«Попытки противника наступать в направлении на хутор Бермана встретили сильное сопротивление 109-й стрелковой дивизии и 142-й Отдельной стрелковой бригады, и он вынужден был повернуть фронт наступления на север в направлении на хутор Коммуна».

Встречая сопротивление нашей пехоты, противник выходит на рубежи слободы Рудольфа – северо-восточные окраины Севастополя. Бой продолжается всю ночь. Не дожидаясь официального решения Ставки, командование СОРа с ночи 30 июня негласно принимает решение о подготовке к частичной эвакуации. В штабе СОРа идет скрытая работа по подготовке списков на эвакуацию. Эвакуации в первую очередь подлежат высшее командование и командный состав от командира полка и выше, а также ответственные партийные и государственные работники города, которые эвакуировались на подводных лодках и самолетах. В первоочередном списке по архивным данным значится от ЧФ – 77 человек, от ПА – 78 человек.

Противник выходит к железнодорожной станции и Панораме.

Панорама “Оборона Севастополя 1854–1855 гг.”, июнь 1942 г.

Панорама “Оборона Севастополя 1854–1855 гг.” в наши дни

В войсках знают о приказе командующего Северо-Кавказским фронтом Маршала Советского Союза С. М. Буденного, что эвакуации из Севастополя не будет, и поэтому героические защитники Севастополя не помышляют об эвакуации, яростно сражаются на фронте, неся тяжелые потери.

Занять оборону!

Ветераны обороны Севастополя вспоминают: «В войсках об эвакуации не думали, ведь был приказ драться до последнего!».

Жила еще надежда на лучший исход сражения. Маршал Советского Союза Н. И. Крылов, тогда начальник штаба Приморской армии, вспоминая обстановку вечером 29 июня 1942 г., написал в своей книге «Огненные бастионы»:

«Совещание короткое. Командиры в нескольких словах докладывают о состоянии частей. В дивизиях в среднем по 500–400 человек, в бригадах по 100–200 (боевого состава). Плохо с боеприпасами. У меня острым гвоздем сидит в голове цифра, что на 30 июня армия имеет 1259 снарядов среднего калибра и еще немного противотанковых. Тяжелых – ни одного. Всем понятно, что настает конец Севастопольской обороне. Но разговор идет обычный, будничный, о позициях, которые надо удержать завтра. Никакого другого приказа нет. Только под конец командарм дает ориентировку: держать в кулаке наличные силы. Драться, пока есть чем, и быть готовым разбить людей за небольшие группы, чтобы пробиваться туда, куда будет указано по обстановке. Пробиваться – значит в горы к партизанам. Это очень трудно, но все-таки возможно. И важно, чтобы в это верили, чтобы не было чувства обреченности. И далее он пишет, что снаряды, подвезенные ночью, к полудню оказались израсходованными, подбили 30 танков. А противник развивал наступление по нескольким направлениям. Артиллерия почти умолкла. Надо было производить частные перегруппировки для предупреждения назревающих прорывов. И еще, генерал Петров, куда-то спешивший, изложил мне все кратко, помню слово «эвакуация» прозвучало неожиданно».

Николай Иванович Крылов

Брянский фронт. Управление и штаб 5-й танковой армии выносят в резерв Ставки, а корпуса непосредственно подчиняют Брянскому фронту.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский отмечал: «В то время, пожалуй, это было правильное решение. Ни обстановка, ни возможности наши еще не позволяли тогда создавать такие крупные танковые соединения.

Отразив все попытки противника продвинуться вдоль Дона к северу, войска Брянского фронта перешли к обороне и на этом участке. У соседа слева в районе Воронежа, частично захваченного противником, еще некоторое время шли бои местного значения, но и они стали затухать. Основные события развивались южнее и юго-западнее. Противник, отбросив за Дон соединения вновь образованного Воронежского фронта, которым командовал Н. Ф. Ватутин, продолжал развивать наступление по западному берегу реки к югу» (к. 19).

Николай Федорович Ватутин