Д. Чугаева и Л. Петерсон. - С.М. КИРOB Избранные статьи и речи 1916 - 1934

Буржуазия, в частности английская, действует иначе, у нее дело обстоит проще. Если у них происходят какие-нибудь материальные затруднения в том или другом звене государственной машины, то они измыслят какую-нибудь авантюру: зажмут Индию, зажмут Китай. Ведь независимо от того, белый ли это народ, желтый ли он, из него можно выжимать при известной настойчивости достаточно серьезные ресурсы. Мы к такого рода нажиму прибегать не можем. Можно было бы похлопотать относительно займов. Всякая страна, кроме нас с вами, живет и работает в значительной степени за счет всяких займов. Даже Ротшильд, богатейший человек в мире, без кредита не обходится. Ни одно самое богатое государство без кредита не обходится. Только мы, единственная страна, лишены возможности работать с займами. В газетах часто мелькают сообщения о том, что там-то ведутся разговоры о займах. Разговоры-то мы ведем, — народ мы вообще разговорчивый и за словом в карман не лезем, благо за восемь с лишком лет революции нам уже приходилось разговаривать на всех языках, со всеми народами и со всеми расами, но все-таки до сих пор мы выговорили всего-навсего полтораста миллионов взаймы, и то у кого? — у немцев, которые сами, с позволения сказать, чуть ли не на ладан дышат в хозяйственном отношении, но от своей скудости они дали нам (и то о процентах до сих пор не договорились) 150 миллионов. Что же касается всех остальных держав, всех остальных народов, то тут дело обстоит из рук вон плохо.

Но допустим, товарищи, невозможное; допустим, что с завтрашнего дня все капиталисты под влиянием наших благих намерений в деле устройства социалистического государства прониклись бы такими добродетелями, что открыли бы перед нами свои кошельки: занимай сколько хочешь. А мы разослали бы своих гонцов во все концы света — с участием комсомола даже — и назанимали бы направо и налево. Конечно, на занятые деньги мы бы сумели сделать очень много, но вы понимаете, что деньги даром не даются. Деньги даются под известный процент, и чем больше ты занял, тем больше, конечно, ты платишь процентов, тем больше ты закабаляешься. Если хорошо нахватал, то приходится платить такой процент, от которого ты задохнешься. Тогда перед нами встала бы дилемма: не то проценты платить, не то индустрию строить. Так что мы непрочь брать в меру, но рассчитывать на рационализацию нашей промышленности, на развертывание у нас индустрии за счет внешних займов — это дело вредное и безнадежное. Это была бы кабала, а не индустриализация страны.

Значит, единственный источник, самый верный, самый надежный, — собственный советский карман. Когда мы говорим об этом вслух, — а мы говорим об этом вслух, печатаем в газетах, — то зубоскалы, которые, к великому сожалению, в природе еще остались, которые имеются среди русских эмигрантов, болтающихся за границей, вроде Милюкова, эсеров, меньшевиков, читая это, надрывают животики и говорят: «Какие молодцы! Ходят без штанов, а говорят, что за свои собственные средства поставят такую индустрию, на которую Форд американский будет смотреть с завистью». Действительно, выходит, что это как будто бы немного смешновато. Они говорят, что это — очередное большевистское очковтирательство, что люди зашли в тупик, дальше ехать некуда. Враги говорят, что это — очередное пускание пыли, на что большевики большие мастера, что рабочие-де им поверили, что, кстати, это дает возможность не повышать заработную плату, потому что, мол, поднимают индустрию, что это дает возможность увеличить и налоги, взимаемые с крестьян, потому что раз завтра мы дадим американскую технику, то почему сегодня не заплатить лишних 50 тысяч рублей. Есть и среди нас такие «товарищи», которые звонят: паровоз подошел к последней станции — стоп, дальше ехать некуда.

Конечно, можно посмеяться над всякой мыслью, но я думаю, что достаточно посмотреть серьезно, чем мы на самом деле располагаем, чтобы каждому грамотному человеку стало ясно, что можно увеличить собственные средства и осилить это дело собственными силами. Я приведу в пример такую страну, как Соединенные Штаты Америки. Этой страной стоит поинтересоваться: она интересна нам не только потому, что там есть сногсшибательные миллиардеры, а потому, что Это единственная страна, которая живет главным образом и преимущественно своим собственным рынком, своими собственными внутренними ресурсами. Английские лорды страдают теперь главным образом потому, что все хозяйство у них построено на вывозе, в частности на вывозе угля, на тех угольках, которые так горячо разгорелись и которые потихоньку поджаривают лордов.

/Намек на забастовку углекопов в 1926 г., переросшую во всеобщую стачку (с 4 по 12 мая), дезорганизовавшую всю хозяйственную и политическую жизнь Англии. — Ред. /

В Америке такого положения нет и не может быть, потому что в смысле самостоятельности Америка — единственная в своем роде страна: громадная территория, громадные внутренние богатства, которые дают возможность поворачивать дело как угодно.

Если поковырять на нашей грешной советской земле как следует, вооружившись наукой, конечно, не эксплоататорской, не капиталистической, а трудовой наукой, то можно найти величайшие богатства. Если принять во внимание, что эти богатства находятся в наших с вами руках, в руках трудящегося народа, то можно совершить колоссальные дела. Это можно не только мыслить теоретически, но все это можно осуществить на практике при известной выдержке, напористости, нажиме.

Вот на этом, товарищи, и построены те решения, которые вынесены нашим последним пленумом в развитие решений XIV съезда нашей партии. Я думаю, что эти решения целиком и полностью должны будут оправдаться нашей жизнью.

Если мы, действительно, сумеем воспринять эти решения так, как их надо воспринять, разжевать их так, чтобы в каждую, даже пионерскую, печенку эти решения залезли соответствующим образом, мы сумеем продвинуть это дело. Но надо помнить одно, надо помнить, что это — дело трудное, что это — дело тяжелое, что мы на этом деле набьем шишек сколько угодно.

Что значит построить индустрию? Это значит использовать основной капитал, доставшийся нам от капиталистов, и создавать новый основной капитал на новых началах. Возьму, к примеру, Путиловский завод. Я на-днях справлялся, во что оценивается Путиловский завод. Я получил справку, что Путиловский завод оценивается в 45–46 миллионов золотых рублей. Вот и подумайте, почесав в комсомольских затылках, сколько десятков миллионов рублей надо для того, чтобы построить такие новые заводы. Возьмем текстильную фабрику: казалось бы, не такое уж сложное дело, — а чтобы построить даже скромненькую фабрику, с небольшим числом рабочих, но которая отвечала бы последнему слову техники, надо миллиончиков 7–8—10. Это в достаточной степени говорит о том, как много надо поработать.