Коллектив авторов - Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Помимо воспитания чтением Головнин позволял себе и прямые советы своему патрону. Особенно сильно его беспокоили обуревавшие иногда великого князя желания бегства из Петербурга. Вспыльчивая натура Константина Николаевича испытывала большие трудности при встрече с серьезными препятствиями на пути к осуществлению своих амбициозных планов. В таких случаях он был склонен отказываться от активной политической деятельности, которая лишала его «возможности заниматься специально своей морской частью», в то время как он «желал бы быть только генерал-адмиралом, управлять только флотом и чаще ходить в море с эскадрами» {128} 128 А.В. Головнин — вел. кн. Константину Николаевичу. 2 июля 1860 г. // РГАВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 334. Л. 54–55. .

В 1858 г. Головнину не удалось отговорить генерал-адмирала от эскапистского решения, хотя для этого ему пришлось прервать собственное лечение за границей и срочно вернуться в Петербург. Однако два года спустя, узнав о том, что у великого князя возникло желание отправиться в Германию, Головнин прибегнул к лести — излюбленному приему прикосновения к струнам души своего покровителя. Процитировав строки Г.Р. Державина о том, что «бессмертная прямая слава есть цепь цветущих вечно благ», и перечислив те благодеяния великого князя, которые, безусловно, можно отнести к подобной цепи, Головнин напомнил о тех задачах из политической программы, решением которых предстояло заняться генерал-адмиралу: «…преобразование судебных учреждений, которое должно дать всем служащим в морском ведомстве справедливый суд; преобразование учебных заведений… учреждение пенсионной кассы для матросов, коего высокая цель — прекратить несправедливость правительства к этим людям… освобождение черноморских адмиралтейских поселян от крепостного права морского ведомства; меры к развитию купеческого флота; участие в делах Крестьянского комитета с целью сделать добро обоим сословиям, развязать их и заменить нынешнюю вражду дружелюбным расположением и создать для 22-х миллионов вольный труд; участие в Финансовом комитете — с целью уменьшить тягость народную и разложить равномерно на богатых и бедных, тогда как теперь она преимущественно лежит на последних. Вот какая блестящая и, главное, полезная деятельность предстоит Вам на 1860/61 год». Завершал он эту картину блестящей будущности риторическим вопросом: «Неужели можно променять ее на прогулку по германским дворам?» {129} 129 Головнин А.В. Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича.

Вообще лесть была для Головнина одним из наиболее эффективных способов влияния на своего патрона. Он самым серьезным образом заботился о создании и поддержании в глазах публики положительного имиджа генерал-адмирала. До 1861 г. Головнин занимался составлением погодной биографии великого князя, в которой превозносилась его успешная деятельность, отмечалась его популярность и порицались его недоброжелатели {130} 130 Головнин А.В. Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича. . Головнин воздействовал не только через настоящее, но и через будущее. «Материалы о деятельности» должны были придать Константину Николаевичу уверенность, что потомки узнают о нем именно то, что представит в этих материалах Головнин.

Склонного к опусканию рук при неудачах генерал-адмирала Головнин ободрял с помощью писем. Особенно эффективным было напоминание о благодеяниях, сделанных великим князем для простого народа: «…пособия севастопольским раненым, помощь потерявшим имущество в Севастополе, пособия на воспитание детей, выдачи из 67 т[ысяч] р[ублей], средства, данные флоту для умственного образования (Мор[ской] сборник и заграничные плавания); освобождение охтенских поселян; освобождение кантонистов; исследование и улучшение жилищ нижних чинов; улучшение одежды и пищи их; деятельность Ваша по крепостному крестьянскому вопросу, в Финансовом комитете; в делах о раскольниках; старания об улучшении положения православных поклонников, увеличение содержания во флоте; в министерстве и портах, учреждение Пароходн[ого] общества и пр. Не есть ли все это целая цепь содеянных Вами благ?» {131} 131 А.В. Головнин — вел. кн. Константину Николаевичу. 2 июля 1860 г. // РГАВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 334. Л. 54–54 об. И конечно, генерал-адмиралу приятно было читать о том, каким его образ сохранится в народной памяти: «Князь Константин Николаевич… любя русских матросиков более всего на свете, много сделал для них доброго и много для них потрудился. Мне бы хотелось, чтобы со временем сложились в народе о нем сказки и поверья и чтоб он жил в памяти народной как князь, который отличался любовью к народу. При всей скромности, согласитесь, для этого уже накоплено в течение Вашей жизни много материалов» {132} 132 А.В. Головнин — вел. кн. Константину Николаевичу. 2/14 августа 1861 г. // Там же. Д. 335. Л. 98 об. .

Из переписки Константина Николаевича и А.В. Головнина хорошо видно, что их отношения были по-настоящему дружескими. Головнин был для великого князя самым близким человеком, с которым он мог быть откровенным во всех, даже интимных, делах. Сам же Головнин был натурой довольно закрытой и в переписке никогда не забывал своего положения и соблюдал дистанцию, которая отделяла его от члена императорской фамилии. Головнин был старше Константина Николаевича по возрасту, но разница была незначительной — всего шесть лет. Тем не менее в их переписке статусная иерархия неизменно соблюдалась: один свысока тыкал другому и называл его Головненком, другой обращался к первому на «Вы» и величал Высочеством.

Дружба двух сановников раздражала как противников, так и сторонников генерал-адмирала. Беспокоило главным образом то, что менторская роль Головнина в отношениях с великим князем была слишком очевидной. Головнину приходилось вести упорную борьбу с окружением Константина Николаевича за сохранение и укрепление своего влияния. Труднее всего ему приходилось преодолевать сопротивление великой княгини Александры Иосифовны. По этой причине в биографии генерал-адмирала он не пожалел черных красок в осуждении пагубного влияния великой княгини на мужа и не постеснялся описать ее как «весьма ограниченную от природы, хотя и не без хитрости, не получившую никакого образования и не прочитавшую в жизнь свою ни одной дельной книги» {133} 133 Головнин А.В. Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича. С. 188. .

Чтобы снизить риск быть обвиненным в пагубном влиянии на генерал-адмирала, Головнин добивался от него самого признания в пользе информации, которую тот получал от своего друга. Такое признание явно ожидалось в ответе на его письмо генерал-адмиралу в июне 1860 г.: «В течение этого месяца… написал Вам более 10 писем. Может быть, Вы этих писем вовсе не читаете или находите их весьма неинтересными или бесполезными, но мне кажется, я поступаю по совести, стараясь из деревенской глуши знакомить Вас с подробностями сельского быта ввиду предстоящих вам осенью суждений о крестьянском вопросе в Глав[ном] Комитете» {134} 134 А.В. Головнин — вел. кн. Константину Николаевичу. 16 июня 1860 г. // РГАВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 334. Л. 34. . Разумеется, Константин Николаевич благодарил за «частые и весьма любопытные письма» и просил «и впредь продолжать дарить… ими» {135} 135 Вел. кн. Константин Николаевич — А.В. Головнину. 19 июня 1860 г. // OP РНВ. Ф. 208. Ед. хр. 53. Л. 6. . Именно такой ответ и нужен был Головнину: «Теперь, видя, что письма мои Вами одобряются, буду продолжать их» {136} 136 А.В. Головнин — вел. кн. Константину Николаевичу. 23 июня 1860 г. // РГАВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 334. Л. 43. .