Ефим Черняк - Призрачные страниц истории

Все жертвы Потрошителя, кроме своей профессии, имели объединяющую их черту — местожительство, что делает вероятным их знакомство друг с другом. Последней жертвой Потрошителя стала Мэри Джанет Келли, которая была известна жителям квартала как Мэри Анна Келли. Но точно так же Мэри Анной Келли, по фамилии ее тогдашнего сожителя Джона Келли, именовала себя предпоследняя жертва Потрошителя Екатерина Бэдауэс. Не убили ли ее по ошибке, спутав с Мэри Джанет Келли, которая была знакома со всей историей брака принца Эдди, ознакомила с нею нескольких своих приятельниц и пыталась шантажировать влиятельных лиц?

Вслед за убийством Мэри Анны Келли 9 ноября 1888 г. королева Виктория послала телеграмму премьер-министру Солсбери: «Вы обещали мне, после того, как произошло первое убийство, провести по этому поводу консультации со своими коллегами». Настораживает, что королева высказала свою озабоченность сразу после первого убийства — Мэри Анны Николс 31 августа 1888 г., когда еще ничто не предвещало, казалось, что за ним последует несколько подобных же преступлений. Убийство Николс должно было восприниматься как одно из десятков совершавшихся преступлений, и лишь впоследствии она стала считаться, как и другие, жертвой убийцы-маньяка. Не была ли Виктория заранее поставлена в известность, что последует еще несколько подобных же убийств?

На протяжении осени 1888 г. Скотланд-Ярд получал по тысяче писем в неделю со всех концов света — от имени Потрошителя или с предложениями, как его изловить. Часть из них тогда же попала в печать. Если в каком-либо письме делалась ссылка на ранее отправленное письмо, которое не было опубликовано, это считалось доказательством, что оно принадлежит одному и тому же лицу. М. Гаррисон в книге «Кларенс» (Лондон, 1972) пытался на основе анализа текста некоторых писем доказать, что они принадлежат поэту и воспитателю принца Д. К. Стефену и что именно он и был Потрошителем.

Сикерт уверял, что под именем Потрошителя действовали совместно трое убийц. Первым из них являлся придворный врач У. Галл. Он родился в 1816 г. и в момент убийств, связываемых с именем Потрошителя, ему было уже 72 года. Галл был высокооплачиваемым медиком, сделавшим блестящую карьеру. Он оставил после себя баснословно богатое наследство — 344 тысячи фунтов стерлингов, не считая принадлежавших ему земель. Это — вероятно, рекордная сумма для представителя медицинской профессии. Галл был знаком с лидерами консерваторов, включая и Солсбери. Как придворному врачу, ему могла быть известна история брака принца Эдди. Впрочем, тому, помимо рассказа Сикерта, не имеется документальных свидетельств.

Исследователи, отвергавшие версию Сикерта, ссылались на один бесспорный факт: в октябре 1887 г. Галл перенес инсульт, что, казалось бы, исключает его из числа подозреваемых. Но Найт нашел доказательства, что инсульт был легким, и хотя Галл прекратил врачебную практику, он продолжал вести активную общественную деятельность, вплоть до второго фатального удара в январе 1890 г. Убийства в трех из пяти случаев, по словам Сикерта, совершались в движущемся экипаже. Жертву приводили в бессознательное состояние, угощая отравленным черным виноградом. Галлу помогал еще один медик Труп выносил из коляски и выбрасывал на улицу второй сообщник, так что от Галла не требовалось никаких особых физических усилий. Но все это доказывает только, что Галл мог совершить убийства, но совершил ли он их в действительности?

В связи с полемикой, завязавшейся вокруг рассказа Сикерта, исследователи раскопали заметку из издававшейся в Чикаго газеты «Садни Таймс-Герольд» от 28 апреля 1895 г., озаглавленную «Поиск Джека Потрошителя». В ней излагался рассказ другого видного британского медика, Бенджамина Говарда. Как-то раз, когда вино развязало языки, он заявил, что был в числе двенадцати лондонских врачей, которые решали вопрос о психическом заболевании коллеги, пользовавшегося известностью и признанием, но превратившегося в маниакального убийцу, известного под именем Джека Потрошителя. Сведения, которые сообщил Говард об этом медике, совпадали с данными о Галле. Комиссия решила поместить больного коллегу, ставшего опасным маньяком, в частную психиатрическую лечебницу в Айлингтоне и, чтобы избежать скандала, сообщить о его смерти под именем Томаса Мэзона. Все члены комиссии дали клятву сохранять дело в полной тайне. Найт попытался проверить это сообщение и отправился на кладбище разыскивать могилу Галла и его жены. Местный церковный служка, вызвавшийся быть проводником, не мог знать о причинах интереса к супружеской чете, скончавшейся много десятилетий тому назад. Словоохотливый проводник сообщил, между прочим, что могила слишком велика для двоих покойников и обычно предназначается на трех умерших. Не означает ли это, что вначале похоронили вместо Галла гроб, набитый камнями, а когда через некоторое время он действительно скончался, его останки опустили в ту же могилу? Так, по крайней мере, предполагал С. Найт.

Казалось бы, рассказ Говарда является независимым источником, подтверждающим рассказ Сикерта, особенно, в части, касающейся виновности Галла. Беда в том, что свидетельство Говарда в изложении американской газеты само нуждается в подтверждении.

Доктор Бенджамин Говард, видимо, имел отношение к госпиталю, в котором содержалась Анна Крук, и пользовался доверием заговорщиков. И, следовательно, вполне логично было, что он стал членом комиссии, выносившей решение по делу Галла. Р. Уитингтон-Игэн в своей книге «Дело Джека Потрошителя» (Лондон, 1976) сообщил, что нашел письмо Говарда в газету «Пипл», перепечатавшую статью из чикагской газеты. В этом письме он отрицает, что им когда-либо делались приписываемые ему заявления. Говард добавлял, что в указанное газетой «Санди Таймс-Геролд» время он вообще не находился в Америке. Означает ли это, что Говард действительно не делал приписанного ему заявления или просто стремился отрицать, что под влиянием винных паров нарушил торжественную клятву? Вместе с тем, если Говард и сделал его, это вовсе не равносильно тому, что оно соответствует действительности. Лондонский медиум Лис, посещавший дом доктора Галла, утверждал, что тот, по его словам, страдает потерей памяти и однажды обнаружил следы крови на своей рубашке.

Сикерт называет наряду с Галлом и его помощников. Это был, во-первых, Джон Нетли, выходец из низов, оказавшийся связанным с принцем Эдди и его друзьями и готовый на все, чтобы возвыситься в их глазах. Именно в карете Нетли принц приезжал к Анне Крук. Тот же Нетли выносил трупы из экипажа. Он дважды пытался задавить дочь Анны Алису. Во время второй попытки, в феврале 1892 г., колесо кареты задело за край тротуара и сломалось, преступник в страхе бросился бежать в сторону Вестминстерского моста и кинулся в Темзу. Литературные детективы доискались, что Джон Нетли действительно существовал, он был сыном кондуктора омнибуса, нашли запись о его рождении в I860 г. Однако не удалось обнаружить документального подтверждения ни того, что кто-то утонул в Темзе в феврале 1892 г., ни смерти Нетли в этом или предшествующем или последующем годах (то есть 1891 и 1893). Правда, газета «Обсервер» 7 февраля сообщила, что в Темзе тонул какой-то молодой человек и, когда он был вытащен из воды, сказал, что его фамилия «Никли». В записях о рождениях, начиная с 1857 г. и двадцати последующих лет, не было обнаружено никакого упоминания о ребенке по фамилии «Никли». Все это позволяет с некоторой долей вероятности предполагать, что спасенный в 1889 г. человек был Джоном Нетли, но тогда этот эпизод оказывается не связанным с попыткой задавить ребенка Анны Крук Через десять с лишним лет, 20 сентября 1903 г., две лондонские газеты сообщили о следствии в связи со смертью 63-летнего возчика Джона Нетли. Колесо его фургона задело за камень, кучер был выброшен на проезжую часть улицы, и удар лошадиного копыта проломил ему череп. Был ли это несчастный случай или расправа с опасным свидетелем?