Александр Стрыгин - Расплата

Василий попросил начальника разрешить ему взять в отряд Андрея Филатова, который уже успел оправиться от ранения, полученного при защите коммуны.

Разрешение было получено, и вот уже третий месяц Василий с отрядом кочует по селам, очень близким к Кривуше. Но ни разу не заехал он в родное село. Даже когда нужно было туда заехать, Василий посылал Андрея Филатова с частью отряда, а сам ждал их в соседнем селе.

Конечно, очень хотелось бы склонить голову над могилой матери, постоять на пепелище, где погибли Аграфена и ее маленький внук. Но отец-то... Как смотреть в глаза односельчанам? Ослаб духом старик, поддался на хитрые уговоры Сидора, опозорил сына и внучат. И хотя Василию верят, но так и подмывает его пойти к начальнику и сложить с себя командование отрядом. Зачем возбуждать лишнюю подозрительность у бойцов? А ведь они уже знают, что отец командира - член плужниковского "Союза". Да и начальнику Губчека это известно.

Яростное чувство злобы к врагам невольно распространяется и на отца. Василий даже не знает, как он будет вести себя, если где-то случайно встретится с ним.

Однажды, посылая в Кривушу Андрея, Василий упрямо потребовал:

- Если хоть что-нибудь подозрительное заметишь - арестуй всех членов комитета... Ничего, что старики! Для безопасности так вернее. Отца в первую голову.

Андрей промолчал - он видел, как мучится Василий из-за отца.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Двадцать девятого декабря 1920 года в Тамбов прибыл командующий войсками внутренней службы республики Корнев.

Лично познакомившись с обстановкой в губернии и с командующими боевых участков, выслушав мнения ответственных работников губернии, Корнев вернулся в Москву, захватив с собой членов Тамбовского военного совета.

Тридцать первого декабря в ВЧК, под председательством Феликса Эдмундовича Дзержинского, состоялось совещание, на котором было принято решение укрепить местные коммунистические отряды ЧОН, создать новые отряды из коммунаров, для чего было выделено две тысячи винтовок. Командующим гарнизонных войск в Тамбов направлялся Павлов.

Через десять дней Павлов докладывал в Москву:

"Москва, Главкому, копия Наркомвнудел Дзержинскому, копия комвойск ВНУС Корневу.

От партизанских действий повстанцы приступили к налаживанию организованной военной силы и гражданской власти. Организация именуется "Союзом трудовых крестьян", руководят ею эсеры...

Гражданская власть - сельские комитеты. Избираются голосованием (поднятием рук) в составе: председателя, товарища его, двух секретарей и члена.

Решительные операции противника ожидаются по сборе всех сил, дней через десять. К этому времени мы закончим сосредоточение своих сил.

Главный контингент военных сил Антонова - дезертиры, их бить можно и должно, что и постараюсь сделать. 11 января 1921 года".

Но Антонов и Плужников торопились. Уже в тот день, когда Павлов отправлял в Москву свой доклад, они бросили свои новоиспеченные "полки" на Токаревку, Уварово и Инжавино, где надеялись приодеть своих "лапотников" и пополнить обоз боеприпасами и провизией, ибо рассчитывать теперь на помощь Польши и Врангеля не приходилось - поляки заключили мир, а Врангель был сброшен в Черное море.

Мужественно и самоотверженно дрались с антоновскими "подушечниками" батальоны красноармейцев, дислоцированные по боевым участкам. Еще более самоотверженно сражались с бандитами коммунистические отряды.

Токаревку героически защищал Первый коммунистический отряд, которым командовал коммунист Иван Иванович Машков. Отряд в двести пятьдесят человек, из которых шестьдесят были коммунистами, долго сдерживал натиск трех полков. Семьи коммунаров и до сих пор помнят своих героических защитников: Андрея Митрофановича Никушкина, Дмитрия Алексеевича Бреднева, Ивана Николаевича Дудина...

В Уварове тридцать семь бойцов отряда ЧОН держались в осажденном каменном здании волисполкома четверо суток. Антоновцы заняли село, дико кричали у здания, угрожая растерзать, если не сдадутся добровольно, но голодные, измученные коммунисты не сдавались. Последние крошки хлеба из карманов, последние капли воды из натаянного льда отдавали тяжело раненному командиру отряда Д. А. Сушкову. Он умер на их руках с последней просьбой - не сдаваться. Только на пятый день из Балашова пришли бронелетучка да два эскадрона 15-й сибирской дивизии. Штурмом освободили Уварово. С воинскими почестями хоронили командира отряда Сушкова, комсомольца Ваню Солнцева, председателя волисполкома матроса Мирона Кабаргина...

Смелые, отважные командиры красных частей шли по следам бандитских "полков", но те не принимали боя, уходили, изматывая красную пехоту дальними переходами по снежным дорогам. Павлов, обещавший легко побить дезертиров, понял, что ошибся: просто бить было некого.

А антоновские головорезы с каждым днем все зверели и зверели. Даже дальних родственников коммунистов и красноармейцев стреляли, резали, терзали. Запуганные "военной силой" Антонова и брехней плужниковских агитаторов о "конце коммунии", мужики ездили в обозе антоновских полков с провизией и фуражом.

Дезертиры и привыкшие к разгулу сельские лоботрясы, подпоенные кулаками, перли в банду, бездумно горланя песни, - их соблазняла прославляемая эсерами неуловимость "партизан", возможность легко пожить и поживиться. Это было похоже на то, как по влажному снегу катают комья, наращивая до тех пор, пока они не превратятся в глыбы. Офицеров набралось - хоть отбавляй. Антонов создал из них специальный "полк гвардейцев оперштаба".

Весь юг, юго-восток и северо-восток губернии в январе 1921 года контролировались плужниковскими комитетами и отрядами антоновской внутренней охраны. Поступление хлеба по продразверстке почти прекратилось. Продотряды вливались в местные воинские части.

"Полки" зеленых бороздили села, обтекая уездные центры и города, где стояли крупные гарнизоны.

Плужников и Антонов твердо обещали своим "воинам" к весне взять Тамбов.

А мужички-середнячки, с которых Антонов тоже стал брать "разверстку" для прокорма армии, оглядывались, почесывались, крестились и с опалкой спрашивали друг у друга: "А в центре-то какая власть?" И с замиранием сердца ждали: что-то будет?

Из Тамбова в Москву продолжали поступать тревожные вести.

Было решено вернуть в Тамбов Антонова-Овсеенко и создать под его руководством полномочную комиссию ВЦИК.

2

В просторной горнице поповского дома у окна стоял, скрестив руки на груди, Антонов. Нервно покусывая губы, он слушал оправдания Германа.

- Не виляй, я сам тебя видел пьяного! Контрразведчик называется! Упустил двух "куманьков", а они, может быть, шпионы!

- Не уйдут далеко, поймаем, - пообещал Герман.