Наум Синдаловский - И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории

По свидетельству очевидцев, Тарасюк был «гением эпатажа с каким-то невероятным мушкетерским чувством юмора». Так, например, 31 декабря, накануне нового 1947 года, он вышел на Невский проспект в мушкетерской шляпе с пером. Он шел на новогодний карнавал в Академию художеств, где потом еще и выстреливал конфетти из настоящего кремниевого седельного пистолета.

Частенько со своим приятелем Владимиром Ильичом Райцисом они разыгрывали пассажиров метро громким диалогом, фривольная пикантность которого заключалась в их знаменитых именах-отчествах. Одно из них принадлежало Ленину, другое – Брежневу. Приятели шли друг за другом и разговаривали. Начинал Леонид Ильич Тарасюк: «Владимир Ильич, Владимир Ильич, ну куда же вы? Я не успеваю за вами, подождите, я вас сейчас буду догонять». Владимир Ильич Райцис отвечал: «Леонид Ильич, догоняйте, догоняйте, Леонид Ильич, догоняйте». Так они беседовали, пока их не останавливал милиционер.

Работники Эрмитажа вспоминали, как в так называемом малом подъезде на щите с объявлениями, где вывешивались печальные извещения под портретами в траурных рамках о тех, кто уходил из жизни, однажды Леонид Тарасюк повесил свою собственную фотографию в черной рамке и написал, что он скоропостижно скончался после автокатастрофы. Рассчитано это было на то, что те, кто придет рано утром, начнут собирать деньги на его похороны, а тут он живой и явится, ошарашив возбужденных коллег.

Кто знал, что этот невинный фарс однажды обернется страшной трагедией. Непредсказуемой судьбе было угодно, чтобы «Ленинградский д’Артаньян» погиб именно в автомобильной катастрофе, да еще на родине бессмертных героев Александра Дюма. Это случилось во время путешествия по Франции 11 сентября 1990 года.

Но вернемся к детективной истории с легендарной свадьбой дочери Романова. Как только Тарасюк понял, что пришли за сервизом, он спешно надел на себя металлические средневековые доспехи и, размахивая всамделишным музейным мечом, «грохоча стальными сапогами и позванивая звездчатыми шпорами», двинулся на широкоплечих сотрудников обкома КПСС. Похолодевшие от ужаса экспроприаторы бросились было бежать, но тут случилось непредвиденное.

К полуночи в эрмитажные залы выпускают сторожевых собак. С лаем и воем они бросились на железного рыцаря и вцепились в неприкрытый спасительными доспехами зад несчастного Тарасюка. Оказывается, доспехи, взятые второпях Тарасюком, предназначались для верховой езды, и зад, соответственно, должен был оставаться свободным от металла. Этого научный сотрудник Эрмитажа, один из авторитетнейших ленинградских специалистов по оружию, в спешке не учел. К счастью, успели подбежать собаководы, и Тарасюк был спасен. Однако из Эрмитажа его уволили, и над его бедной головой «засиял нимб мученика-диссидента». Драгоценный сервиз со всеми предосторожностями, приличествующими случаю, был якобы доставлен в Таврический дворец.

Однако его драматическая роль в судьбе Григория Васильевича не закончилась. Одна московская легенда утверждает, что с этим злосчастным эрмитажным сервизом связана неожиданная отставка и последующая опала первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Романов оказался будто бы одной из первых жертв возглавлявшего в то время КГБ Ю. В. Андропова, который методично и последовательно расчищал для себя ступени к вершине власти. Пострадал Романов, утверждает эта кремлевская легенда, из-за того что на свадьбе его дочери подвыпившие гости, среди которых было немало сотрудников КГБ, разбили тот знаменитый эрмитажный сервиз. Остается только гадать – правда ли это, использованная многоопытным Андроповым, или искусная легенда, выношенная в утробе КГБ и рожденная для устранения одного из главных конкурентов на высший партийный пост.

Согласно ортодоксальным религиозным представлениям евреев, спортивные соревнования в древности воспринимались как составная часть идолопоклоннических культов, а спорт – как грех. Евреи, занимавшиеся спортом, считались вероотступниками. Ортодоксальные раввины напоминали верующим иудеям, что Олимпийские игры древние греки посвящали языческим богам, а это категорическим образом противоречило представлениям евреев о единобожии. Исключение составляли, пожалуй, только шахматы, игра в которые считалась не спортом, а развлечением. Серьезные изменения в отношении к спорту произошли в Средние века, когда к физическим упражнениям начали относиться как к средству укрепления здоровья и развития силы и ловкости.

Однако тысячелетняя традиция не могла не наложить определенный отпечаток на отношение к спорту, в силу чего шахматы у евреев до сих пор остаются приоритетным видом спортивных упражнений. Среди чемпионов мира по шахматам евреи занимают наиболее почетные места. Известно, что из 14 чемпионов мира восемь шахматистов – еврейского происхождения. Среди них много русских евреев. Доказывать это нет смысла. Достаточно назвать имена Михаила Ботвинника, Михаила Таля, Бориса Спасского, Гарри Каспарова, Владимира Крамника. И это только чемпионы мира, не говоря о других великих шахматистах, обладателях не менее почетных титулов чемпионов СССР. Часто свои звания они отстаивали в поединках друг с другом. Неслучайно их битвы в фольклоре называют «Иудейской войной во славу русского народа». Кстати, первыми чемпионами мира в истории всего советского спорта также стали евреи. Напомним их славные имена: в шахматах – Михаил Моисеевич Ботвинник и в тяжелой атлетике – Григорий /Гиршл/ Ирмович Новак.

Михаил Моисеевич Ботвинник родился в 1911 году в петербургском дачном поселке Куоккала в еврейской семье зубного техника Моисея Гиршовича Ботвинника и зубного врача Шифры Самойловны Рабинович. В шахматы начал играть в 12-летнем возрасте, а в 14 лет уже получил 1-й раз – ряд по шахматам. Тогда же, в ноябре 1925 года, выиграл партию у чемпиона мира Капабланки. Любители статистики приводят любопытные цифры из спортивной биографии Ботвинника. Всего он выступал в 59 турнирах. Первое место занял в 33, разделил первое и второе место – в 6, второе и третье – в 14.

К своему еврейскому происхождению Ботвинник относился с присущим ему юмором. По одной из легенд, однажды он пожурил Гарри Каспарова за то, что тот отказался от фамилии отца Вайнштейн и взял себе фамилию матери, чтобы облегчить себе карьеру в Советском союзе. «Вот я, – добавил гордо Ботвинник, – не сделал этого. Проявил характер». – «А какая фамилия была у вашей мамы?» – спросили его. «Рабинович», – улыбнулся Ботвинник.

Кстати, бойцовский характер Ботвинника просматривается и в его «победительном» юморе, следы которого сохранились в легендах и преданиях о нем. Однажды на банкете, устроенном после окончания одного из матчей, Ботвиннику довелось танцевать с самой Галиной Улановой. Когда потом его спросили об этом, Ботвинник, пожав плечами, ответил: «Слабовато танцевала».