Илья Вагман - Знаменитые загадки истории

Вероятно, Доже мог многое знать о Фуке, в частности тайну событий 23 марта 1680 года – времени возможного «превращения» Фуке в «неизвестного» узника Пиньероля. Кроме того, Доже обладал, по мнению историков, и собственными секретами.

Тщательно проанализировав (используя метод системного анализа) все полученные данные, Татаринов для решения этой задачи построил матрицу. Ее строки представляли собой хронологический перечень событий, взятых из «узловых» документов, а столбцы – узников Пиньероля. На пересечениях строк и столбцов – соответствие одного из героев трагедии событию, описанному в документе. Но, проведя мысленные эксперименты с каждым из «подследственных», ученый так и не смог прийти к какому-то определенному выводу. Ни на одного из «подозреваемых» он так и не смог обоснованно надеть «железную маску»; на каких-то перекрестках непременно возникали противоречия. Версия «Маттиоли – Железная маска» из шестнадцати важнейших документов девяти не коснулась вовсе, а один не смогла объяснить. Версия, касающаяся Доже, с четырьмя не пересеклась и один не смогла объяснить. Версия Фуке обошла молчанием два документа, один не объяснила, а пять документов истолковала с натяжкой, то есть при наличии определенных допущений. В результате крест был поставлен на каждой из версий. Ни один из «подследственных» не подошел.

Сделав такой безрадостный вывод, Татаринов уже готов был признать свое поражение и согласиться со скептиками, которые безапелляционно заявляли, что 300-летняя тайна никогда не будет раскрыта. Но внезапно его осенила оригинальная мысль: а вдруг маску носили двое или даже трое узников один за другим? Таким образом, выбранная им тройка «испытуемых» Фуке – Маттиоли – Доже идеально подходила под решение данной задачи. После смерти первого заключенного с черной маской на лице – Фуке – ее надели на графа Маттиоли. Но через месяц умер и он. Тогда маску надели на Доже, который, много лет просидев рядом с Фуке, слишком много знал. Именно Доже и был тем самым таинственным узником, которого привезли в Париж в «железной маске». Там, в одиночной камере в Бастилии, он доживал свои последние годы. «Слуга» поплатился двумя десятками лет тайного одиночного заключения за знание секретов Фуке, которому прислуживал в Пиньероле.

Вот так, благодаря «матрице идентификации», изобретенной Юрием Борисовичем Татариновым, была раскрыта тайна многоликости Железной маски. Но тогда сразу возникает вопрос: зачем скрывать лицо Доже под маской? Ведь известно, что до 23 марта 1680 года он ее не носил. Ученый объясняет это следующим образом: изначально маска потребовалась, чтобы скрыть хорошо известное лицо, а затем чтобы скрыть, что этого человека больше не существует.

Но, найдя ответ на одну загадку, мы сразу же получили взамен другую. Кто такой «загадочный слуга» Фуке Эсташ Доже? Ведь если Доже – псевдоним, то кто он на самом деле? А если Фуке действительно умер 23 марта 1680 года от смертельной болезни, то оправдана ли маска Доже? Нужна ли была вообще маска, если Доже был малоизвестной личностью? Ведь известно, что в Пиньероле он маски не носил и свободно гулял с Фуке по территории замка. И в то же время с начала 1679 года его выход из камеры был строжайше запрещен. К этому человеку была применена совокупность мер предосторожности, которые никогда не применялись для какого-либо другого заключенного. И снова заработали многочисленные версии. Кого только не предлагали на эту роль! Англичанин А. С. Барнес предположил, что это мог быть аббат Преньяни, тайный агент Людовика XIV, который был направлен с секретной миссией в марте 1669 года к Карлу II Английскому и исчезновение которого совпало с датой ареста Доже в Дюнкерке. Французский историк Е. Лалуа считал, что таинственная Железная маска Бастилии – это священник, бывший свидетелем амурных похождений короля с мадам Монтеспан. Также было выдвинуто предположение, что Эсташ Доже не кто иной, как брат-близнец самого Людовика XIV. И наконец, адвокат П.-М. Дижоль предположил, что узником Бастилии стал маленький мавр Набо, бывший в услужении королевы Марии-Терезии. Но ни одна из этих версий пока не нашла документального подтверждения.

Таким образом, в результате решения одной загадки историки получили другую, не менее интересную. И теперь им предстоит найти ответ на вопрос: кто же скрывался под личиной загадочного «слуги» Эсташа Доже? Эта задача еще ждет своих исследователей.

Княжна Тараканова – одна из тех загадочных личностей, которые сумели создать ореол такой таинственности вокруг своей особы, что ни ее современники, ни исследователи наших дней не могут ответить на вопрос: кто же она? В ее характере и жизненном пути объединилось несоединимое: знаменитость и неизвестность; роскошная жизнь светской красавицы и бегство от кредиторов без гроша в кармане; мягкость и женственность, сменявшиеся жестокостью и хладнокровием; расчетливость и независимость, с которыми уживались и хитрость, и слепая доверчивость.

Для русской истории Княжна Тараканова то же самое, что Железная маска для французской. Фигура загадочная, таинственная, почти мифическая. Ее едва осязаемый многоликий образ как бы растворился во времени, и трудно понять, какой была она при жизни. Может быть, эта женщина и есть всего лишь миф, плод чьего-либо воображения, или она все же существовала в действительности? А если княжна Тараканова – реальная личность, то кем же она была – отчаянной авантюристкой-самозванкой, объявившей себя наследницей русского престола, или же монахиней Досифеей, дни которой закончились в Ивановском монастыре? Ответы на эти вопросы по сей день остаются для нас загадкой.

Одна из таинственных историй происхождения княжны Таракановой связана с браком императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита, бывшего церковного певчего, графа Алексея Григорьевича Разумовского. Предание сообщает, что в этом законном, но тайном браке родилось двое детей: дочь и сын. По законам того времени рожденные от подобного брака дети не имели права наследовать престол. Более того, с годами они должны были утвердиться в мысли о необходимости добровольно отказаться от светской жизни и целиком посвятить себя Богу, «дабы не смогли люди нечестивые использовать их имена в корыстных целях, в политических интригах». Письменных свидетельств о сыне Елизаветы и графа Разумовского не сохранилось. Существует предположение, что жил он до самой кончины в одном из монастырей Переславля-Залесского.

Дочь же стала известна под именем княжны Таракановой (хотя существовали и другие самозванки). В 1770-х годах в Персии, потом на Балканах, а затем и в Западной Европе объявилась некая молодая женщина – образованная и богатая красавица. Кочуя из страны в страну, она с легкостью меняла не только влиятельных покровителей, но и свои имена. Ее называли то фрейлен Франк, то мадам де Тремуйль, то дочерью турецкого султана, то принцессой Азовской, то Владимирской… «Это была роковая фантазия» – русская, княжна Тараканова, дочь Елизаветы Петровны от тайного брака ее с Разумовским и, значит, претендентка на российский престол. Конечно же, как показывают документы, женщина, претендовавшая на царскую корону, не сама приняла такое решение – объявить себя наследницей трона. Среди тех, кто поддерживал амбициозные претензии молодой красавицы, был князь Радзивилл. Возможно, и еще кто-либо из влиятельных особ «играл» этой дорогой куклой, но всерьез ее намерения, в общем-то, воспринимали немногие. К тем же, кто придавал особое значение дерзким заявлениям искательницы приключений, несомненно, принадлежала Екатерина II. Сколь бы легкомысленны и нереальны были попытки отнять у нее трон, императрица всегда решительно пресекала любые из них. Неудивительно, что, узнав о самозванке, она сразу же приняла все меры к тому, чтобы «схватить бродяжку». Тем более что «принцесса Владимирская» промелькнула в истории в грозные для русской царицы годы Пугачевского бунта.