Владимир Печенкин - Советская водка. Краткий курс в этикетках

Кстати, в Голландии создали сенсорную водочную этикетку, которая может запоминать и показывать до шести сообщений из 255 букв. Набор осуществляется прямо на этикетке, как SMS-сообщение в телефоне. Бегущая строка на бутылке может идти по кругу до сорока часов — тут уж голова закружится и без водки.

Впрочем — что нам голландцы. Поговорим лучше о наших этикетках.

Какой же русский не любит «Русской».

В 2003 году в Москве отмечалась круглая дата — пятьсот лет русской водке!

В столице были намечены грандиозные торжества, апофеозом которых стало открытие музея русской водки в Москве. К слову сказать, музеи этого поистине народного напитка к тому времени уже сеяли доброе, вечное в разных городах и весях нашей необъятной отчизны.

Первый в мире Муниципальный музей «Библиотека Русской водки» был открыт в Угличе 27 августа 1998 года. Именно в Угличе будущий водочный король десятилетний Петя Смирнов начинал свою трудовую биографию с должности полового (официанта) при буфете. Музей Русской водки в Санкт-Петербурге был открыт к трехсотлетнему юбилею города на Конногвардейском бульваре. Однако после юбилейных торжеств количество посетителей резко упало, и в 2006 году музей был переведен в Москву, в Измайлово.

В начале 2000-х годов рассматривалась возможность открытия одноименного музея в городе Бирске в Башкирии. В 2006 году в Тольятти был открыт Музей русского напитка, который быстро переименовали в Музей самогоноварения. Кроме того, музеи водки созданы при многих ликероводочных заводах.

Не будем вдаваться в историю русской водки, она детально представлена в работах В.В.Похлебкина, а дотошные исследователи и борзописцы неустанно продолжают и переписывают его труды. Приступим сразу к этикеткам. Начать предлагаю с «Русской»; ни с «Экстры», ни со «Столичной», ни какой-либо другой, а именно с «Русской» — тут само название обязывает.

Появившаяся в СССР в начале семидесятых годов новая марка водки — «Русская» почти сразу же обзавелась двумя этикетками. Случай этот в отечественной ликероводочной промышленности был беспрецедентным, поскольку каждой марке водки соответствовала своя, причем только одна этикетка, утвержденная всесильным ГОСТом. Так вот, в отличие от других сортов советских водок «Русская» имела две равноправные этикетки. На первой — два конных витязя, почему-то под зеленым стягом едут искать третьего.

Непонятно, почему был выбран зеленый цвет флага. Первая мысль — символ ислама, но в странах, где ислам укоренен, — алкоголь под запретом. В европейской геральдике на государственных флагах зеленый цвет символизировал обилие лесов или сельское хозяйство (уже ближе). А может, это знамя Зеленого Змия? Кстати, у кадетской партии в предреволюционной России знамя тоже было зеленого цвета. Знал бы это худсовет, который утверждал водочные этикетки, — цвет для стяга подобрали бы другой. Скорее всего, если и были какие требования к цвету флага, то они ограничивались запретом на красный.

На второй наклейке просто и без затей на белом поле голубыми буквами было выведено стилизованными под старину буквами: «Русская водка». Белая этикетка обрамлялась золотистой широкой рамкой, а сверху и снизу по красному полю значилось: «RUSSKAYA» и «RUSSIAN VODKA»; иногда эту этикетку украшали медали соцстран, полученные в Лейпциге и Пловдиве. Справедливости ради надо отметить, что эти две этикетки выросли как две могучие ветви из одной — первоначальной, на которой был и ратник, тоже, кстати, под зеленым знаменем (правда, один), и выведенная псевдославянской вязью надпись: «Русская водка». Эта самая первая этикетка имела весьма ограниченное и недолгое хождение, но две этикетки, появившиеся из нее, сосуществовали, не конкурируя, более четверти века, практически не изменяясь, разве что время от времени на них указывали новую цену. Но вот подули ветры перестройки, и начались необратимые процессы…

Сначала со знакомых этикеток «Русской» водки пропал русский текст, хотя английский остался. Вместо же русского в союзных республиках стали выпускать наклейки на национальных языках — наверное, чтоб наша водка русским духом не пахла. В Туркмении, например, появился напиток под названием «Рус арагы», в Литве «Rusiska degtine», да и в других республиках было не лучше. А батька Лукашенко вместе с русским убрал с этикетки и английский текст, после чего был объявлен персоной нон грата в европейских странах. Впрочем, «после этого» не означает «в результате этого»…

Но о метаморфозах этикетки «Русской» на территории новорожденных постсоветских демократий поговорим позже. А пока посмотрим, как менялась этикетка «Русской» в самой России, наводненной в то смутное время немецким шнапсом и бельгийским (а также польским и голландским) техническим спиртом.

Модификация этикетки «Русской» водки шла по трем направлениям. Первое — можно условно назвать «Новая Россия». Здесь основой послужила белая этикетка, что перекликается с возрождением «белого» движения, которое вдруг оказалось весьма популярно в первые годы «демократии», когда шла борьба с «коммуняками». Второе направление можно — также условно — обозначить как «Святая Русь» (или «возвращение к истокам»). Здесь творческая мысль дизайнеров билась над тем, как в этикетку вложить все, что связано с Русью, Россией и русскими традициями, — первоначально за основу была взята этикетка с богатырями. Третья линия развития — шрифтовая бессмыслица, не несущая практически никакого смысла, кроме названия напитка. Направления эти очерчиваются весьма приблизительно и зачастую переплетаются, словно могучие шеи трехглавого Зеленого Змия или — если быть ближе к историческим корням — подвыпившего Змея Горыныча.

Начнем с первой «шеи». Победившая демократия агрессивно внедрялась во все сферы жизни, к ее ноу-хау можно отнести и использование водки в качестве политрекламы (или правильнее — поллитррекламы?). На политически стерильной до поры до времени белой этикетке вдруг появился демократический двуглавый орел. Орел был действительно демократический — без скипетра, державы и корон, которых его лишили демократы после Февральской революции 1917 года.

В ноябре 1993 года, практически сразу после расстрела Белого дома, появился указ «О государственном гербе Российской Федерации». Этим документом хищной птице вернули ее державные регалии. Причем возвращенные три короны, которые до революции вольно трактовались как «Православие, Самодержавие, Народность», в указе были описаны как «три исторические короны Петра Великого». Ты что-нибудь слышал об исторических коронах Петра, читатель? Да еще сразу о трех! Заметим тут, что корона венчала двуглавое орлиное чело уже на родовом гербе династии Палеологов (1261–1453), а на печати Ивана III и на стенах Грановитой палаты в Кремле в качестве государственного символа двуглавый орел в короне (!) появился за двести лет до рождения Петра. А такая возвращенная самодержавная мелочь, как скипетр и держава в когтистых лапах орла, герольдмейстерами в указе и вовсе не объяснялась. Интересно, что в 1993 году короны были возвращены не всем двуглавым орлам: на монетах и банкнотах Банка России орел так и остался без самодержавных регалий, как во времена ранней демократии 1917 и 1991 годов. Зато на новых этикетках «Русской» орел появился в царских регалиях.