Елена Сулима - Как я споила привидение

Ее звали Габриэлла, родом она была с юга Италии, но и как всеми южанами всех стран, по совершеннолетию ею овладела "ориентация Север". При этом она оказалась явно с перелетом - слишком далеко метила - в самую суть этого абстрактного севера и окончила факультет старославянского языка. Зачем? Сама уже не понимала, потому что при работе с русскими туристами переводчиком, на нее было слишком много нареканий со стороны наших. И в конце концов ее выгнали из турфирмы, на которую она работала за плохое знание русского языка. Но зато она знала наизусть "Слово о полку Игореве", которое я впервые в жизни именно во Флоренции прослушала от начала и до конца. Н-да. На меня всегда сваливаются парадоксальные вещи или люди, вот что странно - я хоть и вроде бы привыкла к этому, но не перестаю удивляться. Быть может, они потому и сваливаются на меня, потому что им уютно в лузе моего удивления?..

А еще я никогда ни от чего данного мне не отказываюсь, стараясь воспринимать свою индивидуальную реальность во всей ее полноте, следуя заветам древних магов.

Но надо же было со всем этим что-то делать!.. Ведь я все равно деятельный реалист. К тому же она была без копейки денег, чтобы добраться хотя бы до дома. Меня всегда поражали такие казусы не соответствие богатства внутреннего мира и материального.

Влекомая одновременно двумя желаниями, пообщаться с ней, обменяться знаниями, опытом и помочь ей, я предложила Габриэлле побыть несколько дней в качестве моего Вергилия по совершенно незнакомому мне миру. Предложенная мною оплата обрадовала ее. Но полностью на шею она мне садится не собиралась - у нее было где жить во Флоренции. А что касается ее старославянского, так мой слух он никак не смущал. В общем, встреча наша была обоюдно удобна во всех отношениях. Мы поужинали в кафе и пошли ко мне, составлять план моих экскурсий.

Едва я открыла дверь номера, с порога мы увидели ту же самую лужу по всем своим очертаниям, что и я увидела в первый раз. Габриэлла отшатнулась. Я поняла, что привидилось и ей, но виду не подала:

- Да брось ты! Просто пол помыли. Плюнь через плечо и переступи.

Мне не хотелось наблюдать чужую шизу.

Габриэлла так и сделала - плюнула по-русски три раза через левое плечо и переступила. Мы сели в кресла. Доверив своей новой знакомой разбавить вино водой в нужных пропорциях, я достала блокнот, ручку и я произнесла тост:

- Ну что ж, - за нас красивых!

И тут бокал треснул в моей руке. Так треснул, словно кто-то коротко чокнулся в него тяжелым, чуть ли не бронзовым бокалом. Но вино не полилось сразу, я инстинктивно вскочила и прыгнула в ванную комнату, чтобы вылить бокал в раковину и выбросить осколки.

Едва я это сделала, как дверца массивного шкафа начала открываться с таким протяжным и кошмарным скрипом, что мне показалось, - температура моего тела резко упала. Но едва взглянула на побледневшую Габриэллу, как во мне включился сенбернар.

- Чертов шкаф! - засмеялась я, кинувшись его закрывать, про себя отметив, что кожаные петли не могут так скрипеть, - Наших революций вам не хватало, что б ничего из старья не осталось! Даже мебель для прислуги сохранилась - ну вы и бережливые!

Габриэлла не восприняла моего черного юмора.

- Это были комнаты не для слуг, а для гостей. Они гостили здесь. Долго! Поэтому комнаты именные! - еле выговорила она.

- Что же ты хочешь сказать, что надпись на табличке "Медичи" или "Леонардо", это не рекламная шутка хозяина? Это говорит о том, что здесь останавливался тот самый Леонардо? Те самые Медичи?

- Нет, это не реклама. Но Медичи и Леонардо много в Италии. Медичи вряд ли жили здесь, а великий Леонардо?... Может быть, в начале своей деятельности. Но мне кажется, что дело здесь не в именах, а в том, что здесь кого-то убили. - Она показала взглядом туда, где было пятно, но пятна уже не было. - Этому дворцу больше пол тысячи лет! Ты веришь в призраки?

- Не знаю. - пожала я плечами как можно более равнодушно, - Но если здесь кого -то и убили, то я что-то не припомню случая, чтобы призраки убивали. Поэтому не стоит волноваться. - Спокойно ответила я и жестами предложила ей снова разбавить вино в следующем бокале.

Габриэлла подняла свой бокал дрожащей рукой, но до губ не донесла, неожиданно ее рука как-то нервически дернулась и она уронила бокал с вином.

- Да что ты так волнуешься? - спросила я спокойно, но изнутри мое спокойствие можно было бы оценить как ледяное.

Габриэлла сумбурно, перемежая древнеславянский и латинский, принялась объяснять мне (мне!), что здесь точно есть приведение.

Мне удалось прочитать ей лекцию о том, что самое главное не в том, что нам дано, а в том, как мы к этому относимся. И если к приведению относиться по-доброму, оно не причинит нам вреда.

- Представляешь, как ему скучно здесь! Как одиноко! Ведь оно еще к тому же, наверняка живет в шкафу! - в ответ шкаф заскрипел, но я, набравшись мужества, подняла бокал: Почему бы нам не выпить с приведением за дружбу всех сущностей на земле?..

И наполнила бокал для Габриэллы, и еще один - для невидимого соседа. Мы выпили. Третий бокал, однако, не опустел. Он стоял между нами полон вина на журнальном столике, а я тем временем принялась намечать план своих экскурсий. И вдруг заметила, что вино, налитое в третьем бокале, начало волноваться - давать самые натуральные волны. Бред! "Вот оно откуда взялось - это выражение - буря в стакане воды" - усмехнулась я про себя, не выпуская из поля зрения третьего бокала, но в тоже время как бы не глядела на него. Бокал стоял на столике, а вино трепыхалось в нем так, словно кто-то держал его в слабой руке.

У Габриэллы начался тик левого верхнего века, и она сглотнула и потеряла дар речи.

Тут я поняла, что пора прибегнуть к нашему русскому оружию. Я резкими движениями выплеснула на мраморный пол открытой ванной комнаты вино из всех бокалов, открыла (без скрипа на этот раз) шкаф, достала из сумки бутылку водки и разлила по сто пятьдесят грамм в три бокала.

Та-ак! Отдыхаем! Все отдыхаем! - поднесла я бокал с водкой к губам Габриэллы. Она машинально потянулась к нашему зелью, потом отпрянула, понюхав, потом, подражая моим движениям, заглотнула воздух и выпила. Водка в третьем бокале не исчезла. Я подняла его и протянула наобум - в пространство. Кто-то словно выбил бокал из моих рук, я взглянула на осколки на полу, - пятно от водки было гораздо меньше налитого. Не пятно, а пятнышко - капля.

Нормально, - сказала я, - Пока мы не перебьем здесь все бокалы, мы не успокоимся! - И выпив свой бокал водки, достала следующий бокал, разлила снова водку на три емкости.

Что б нам весело жилось, что б нам елось и пилось, и бокалы не переводились! - произнесла я тост.

И снова, пока мы выпивали свою водку, очередной третий бокал грохнулся. Но, кажется его смахнула локтем Габриэлла. А потом стало совсем весело. Двери шкафа с уже не ужасающим, а визгливо - задорным скрипом стали то распахиваться, то закрываться. При этом стоит помнить, что это были толстенные двери - сантиметров пять-семь в толщину. Бронзовая люстра начала над нашими головами раскачиваться. Вода в кране включаться, но едва я ее закрывала и возвращалась на место, самопроизвольно включался душ. Кровать, хотя на ней никто не сидел - скрипела.