Луи Лохнер - Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх

В первые два года войны военные успехи Гитлера следовали один за другим с такой стремительностью и с такими мизерными людскими потерями, что еще остро не вставала проблема восполнения мобилизованных на фронт рабочих. Однако после первых неудач в Советской России, последовавших зимой 1941/42 года, пришлось по-новому взглянуть на эту проблему.

Новый министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер оказался в очень тяжелом положении из-за того, что гауляйтеры в различных землях по-дружески или за взятки помогали владельцам предприятий, не связанных с военным производством, сохранять своих рабочих, тем самым не выполняя предписанных им квот по мобилизации людей в военную промышленность. Шпеер предложил Гитлеру назначить уполномоченным по трудовым ресурсам кого-нибудь из гауляйтеров. Такого «крутого парня» нашли в лице человека с бычьей шеей Фрица Зауккеля, гауляйтера Тюрингии. В марте 1942 года Зауккель получил задание мобилизовать жителей оккупированных стран на военную промышленность Германии, чтобы они заняли место германских рабочих, необходимых фронту в качестве солдат.

Началась новая фаза истории Германии, о которой Альфрид Крупп фон Болен сказал в своем интервью лондонской «Санди экспресс» 22 марта 1953 года: «Это была ужасная глава. Но нас, как и других германских промышленников, заставили принимать пленных рабочих. В результате происходили ужасные вещи».

Что оставалось промышленникам, как только принимать иностранных рабочих? Декрет Гиммлера, обязывающий применение рабской силы, лаконично пояснял, что ко всем, кто не подчинится этому декрету, «будут приниматься особые меры». Каждый немец понимал, что это означает «ликвидацию». Декрет на 20 страницах, изданный от имени Гитлера, был многозначительно помечен штампом «Не для печати».

Если предприниматель не хотел быть расстрелянным за неподчинение, он «становился простым исполнителем главного распорядителя (то есть Альберта Шпеера), руководившего производством… Управляющий не имел никакого влияния на составление программы производства», как свидетельствовал Франц Хайлер на суде над Фридрихом Фликом. Далее доктор Хайлер сказал: «Ни степень эксплуатации рабочей силы, ни вопросы использования иностранных рабочих ни в коей мере не зависели от правления директоров любого предприятия».

Точно так же определенно ответил выступавший в качестве свидетеля Якоб Райхерт в суде над Фликом, когда его спросили, могли ли промышленники его группы решать вопросы размещения рабочей силы: «Нет, не могли, они не имели для этого абсолютно никакой возможности».

Вальтер Роланд, Танковый король, отмечал, что рабочие распределялись по предприятиям непосредственно государственным Управлением трудовых ресурсов и комиссарами по обороне (под контролем Зауккеля).

Эрнст Тенгельман, генеральный директор многочисленных рурских шахт, дал показания под присягой, что распределение иностранных рабочих по предприятиям было прерогативой исключительно Зауккеля и его службы. Каждая шахта обязана была сообщать, сколько рабочих ему требуется, и ему присылали нужное количество пленных рабочих. Операторы шахт могли лишь указать, из какого контингента они хотят получить рабочих – из военнопленных или из гражданских пленников.

Одним словом, нет оснований сомневаться в том, что иностранные рабочие насильно навязывались режимом. У промышленников просто не было выбора.

В этой связи очень важен следующий отрывок из приговора судьи по делу «ИГ Фарбен»:

«Обвиняемые по настоящему делу ссылаются на обстоятельства, освобождающие от ответственности. Они утверждают, что использование рабской силы на предприятиях «Фарбен» было неизбежным следствием плана производства, который правительство обязывало их выполнять, с одной стороны, и одинаково категорическим требованием использовать рабскую силу для выполнения этого плана – с другой. Нас проинформировали о многочисленных декретах, приказах и директивах Управления трудовыми ресурсами, из которых следует, что управление взяло на себя исключительные полномочия по сбору, предоставлению и наблюдению за всеми имеющимися трудовыми ресурсами в пределах рейха. Строгие правила регулировали почти все аспекты отношений между нанимателями и рабочими. Без согласия управления промышленникам запрещалось нанимать или увольнять рабочих. За нарушение этих правил было установлено жестокое наказание, вплоть до помещения в концентрационный лагерь и даже казни…

Трибунал не готов был сказать, что эти обвиняемые говорили неправду, утверждая, что из-за строгого регламентирования Управлением трудовыми ресурсами иностранных пленных им ничего не оставалось, как исполнять распоряжения гитлеровского правительства. Не остается также сомнений и в том, что отказ служащих «Фарбен» выполнять планы производства, установленные рейхом, или использовать рабскую силу для выполнения этих планов расценивалось как предательский саботаж и влекло за собой немедленное и жестокое возмездие. В самом деле, есть достоверные свидетельства того, что Гитлер одобрял предложение в качестве примера должным образом наказать кого-нибудь из директоров «Фарбениндустри».

Таким образом, при рассмотрении дел «ИГ Фарбен» и Флика были приняты во внимание обстоятельства, освобождающие от ответственности, и с некоторых осужденных было снято обвинение в использовании рабской силы.

Трудно понять, почему аналогичное решение не было принято в отношении Круппа фон Болена. Правда, судьями в трех судах над промышленниками были разные люди.

Но, приняв во внимание обстоятельства, освобождающие от ответственности, судьи не оправдывали жестокость, проявленную на предприятиях «ИГ Фарбен» под Аушвицем. Они установили, что отношение к рабочим «не обошлось без проявления жестокости. Порой полиция предприятия и надзиратели, отвечающие за пленников, избивали их, когда те находились на работе. Некоторые рабочие теряли на работе сознание. Нет сомнений, что в основном из-за недоедания и истощения в результате длительного и тяжелого рабочего дня. Были широко распространены слухи о том, что тех, кто не мог работать, отправляли в газовые камеры. Боязнь такой судьбы наверняка побуждала многих рабочих, особенно евреев, работать до обморока».

В соответствии с этим суд признал виновными в преступлении против человечности троих обвиняемых по делу «ИГ Фарбен».

Навязывание «рабской силы» германской промышленности не обходилось без сопротивления. Герман Рёхлинг и Вальтер Роланд были соответственно фюрером и заместителем фюрера Металлургической промышленной группы. Оба энергично сопротивлялись использованию рабской силы в Германии [71] Трибунал IV. Дело V. Т. III. . Они требовали, чтобы иностранные рабочие ввозились из оккупированных стран только на добровольной основе.