Михаил Серяков - Загадки римской генеалогии Рюриковичей

Источником заимствования фин. ruotsi традиционно считается производное от древнескандинавского глагола “грести” (др.-исл. roa). Отнесение заимствования ruotsi ко времени ранних (до эпохи викингов) скандинаво-финских контактов не вызывает сомнений. Однако поиски однозначной исходной словоформы для ruotsi затруднительны из-за отсутствия письменных источников (лексикон современных заимствованию старшерунических надписей насчитывает менее 500 слов), да и вряд ли необходимы» {405} 405 Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства (IX–X вв.) // В.И. 1989. № 8. С. 26–27. .

Понятно, что когда в гипотезе одни концы не сходятся с другими, вдаваться в тонкости действительно вряд ли необходимо. Однако это необходимо для тех, кто искренне хочет разобраться в истории возникновения имени своего народа и своей страны. Остановимся на уже процитированном утверждении норманистов подробнее. Во-первых, не все благополучно даже с их любимым ruotsi. Еще в XIX в. С.А. Гедеонов привел следующие факты: «При разборе предложений Шлецера о происхождении этих имен от названия Рослагеном приморской части Шеланда Паррот замечает: “Если бы в лексиконе Гупеля, из которого Шлецер приводит переводное имя шведов, он отыскал настоящее значение слова Roots, он конечно бы не вздумал опираться на его созвучие (с Рослагеном). Оно означает вообще хребет, ребро, а в особенности ствол на листе. Перенесение этого понятия на береговые утесы или скалы, коими преимущественно изобилует Швеция, делает понятным, почему финны называли Швецию Ruotsimaa, а эсты Rootsima, страною утесов, Scherenland {406} 406 Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства (IX–X вв.) // В.И. 1989. № 8. С. 26–27. .

(…) Окончательный свет на значение этнического эстонского Roots, финского Ruotsi проливает то имя, которым прозвали себя шведские лопари. Шведа они зовут не шведом и не родсом, a Taro, Tarolats (купец) или Laddelats (обитатель страны, Landbewohner); себя же отличают названиями Ruothi и Ruotteladz. Гейер (еще производивший финское имя шведов от Рослагена) полагает, что это имя перешло, неизвестно когда, и на лопарей; г. Куник приводит замечание Гейера, но без объяснений. Я оставляю за шведским историком высказанное им, с осторожною небрежностью, предположение; факт, о котором он свидетельствует по собственному дозволению, стоит особенного внимания. Горные лопари в Швеции называют себя Ruothi и Ruotteladz. Если принять, что они перенесли на себя генетическое, древнейшее имя шведов Rods, hrops или какое-либо другое, выйдет, что в то самое время (около половины IX века), когда славяне прозвались шведским именем Rodhs-русь, лопари прозвались тем же туземным именем шведов Rodhs-Ruotteladz; что, подобно славянам, они тогда же перестали звать шведов Россами; что, наконец, шведы, уступив свое родовое имя, с одной стороны, славянам, а с другой, лопарям, отказались от своего древнейшего туземного наименования. Пусть верит, кто хочет, в эту фантасмагорическую, да и сверх того, на отжившем рослагенском мифе основанную операцию» {407} 407 Гедеонов С. Варяги и Русь. СПб., 1876. С. 414–416. . Кроме того, процитированные норманисты указали далеко не все значения данного корня в финских языках. В северо-карельских говорах ruotsalainen означает «лютеранин, финн», карельско-олонец. ruotsi — «Финляндия, финн, лютеранин», редко «швед», лютик.-карел, ruots — «финн, лютеранин», «Финляндия, Швеция»; норв.-саамск. ruossa, кольск.-саамск. ruossA, кильдинско-саамск. russ(A) — только «русский, Россия; русский язык». Это последнее значение присутствует и в восточнофинских языках: удмурт, dzutz «русский», коми-зырян, rot's, rut's «русский», а также в пермских языках: коми роч «русский», удм. зуч «русский». «Эти пермские названия русского возводятся еще к общепермскому roc-, которое объясняется заимствованием из прибалтийско-финского…» {408} 408 Трубачев О.Н. В поисках единства. М, 1997. С. 244–245. Однако это заимствованное общепермское слово, подчеркивает О.Н. Трубачев, обозначало не шведа, а русского. Поскольку прапермская общность распалась уже около VIII в., то и общепермское roc-, если оно действительно было заимствовано из западнофинского rotsi, и само финское ruotsi должны были существовать уже в VI–VII вв.

Как видим, данный термин в северных финно-угорских языках обладает целым рядом значений, и история его становления до сих пор окончательно не выяснена. Несмотря на это, норманисты берут только одно его значение и на основании этого строят свою теорию. Следует также отметить, что сами финны именуют Ruotsi Швецию, а отнюдь не Русь, которую они называют Venaja и никогда не смешивают между собой эти два понятия. Таким образом, финны называют две страны и два народа совершенно разными именами. Это в очередной раз показывает, что ни о каком переселении сколько-нибудь значительного количества скандинавов на Русь, давшего бы основания для переноса на нашу страну финского названия шведов, речи быть не может. Следует отметить, что в Финляндии зафиксирована топонимика собственно с корнем рус: озеро Ryssaa-sio, Rys-vand, порог Russ-forsen, отмель Ryzraen, берег в Ботническом заливе Rysstrand {409} 409 Святной Ф. Дополнения к статье «Что значит в Несторовой летописи выражение “поидоша из Немец”, или Несколько слов о Варяжской Руси». СПб., 1845. С. 33. . Все это делает норманистскую гипотезу еще более сомнительной и с чисто лингвистической точки зрения.

Гипотеза норманистов вызывает возражения не только у лингвистов: «Археолог не может согласиться с такими построениями. Если Ruotsi/Rootsi является общезападнофинским заимствованием, то оно должно было проникнуть из древнегерманского не в вендельско-викингское время, а раньше — до распада западно-финской общности, то есть до VII–VIII вв., когда уже началось становление отдельных языков прибалтийских финнов. Тем не менее существенных проникновений скандинавов в западнофинский ареал в первой половине I тыс. н.э. археология не фиксирует, они надежно датируются только вендельско-викингским периодом. Следовательно, с исторических позиций данная гипотеза не находит подтверждения» {410} 410 Седов В.В. Древнерусская народность. М., 1999. С. 66. . Уже с самого начала вступая в противоречие как с лингвистическими, так и с археологическими данными, эта гипотеза норманистов вдобавок не может указать даже исходной формы в скандинавских языках. Выдающийся отечественный лингвист О.Н. Трубачев особо заострял внимание на этом показательном факте: «…скандинавская этимология для нашего Русь или хотя бы для финского Ruotsi не найдена» {411} 411 Трубачев О.Н. В поисках единства. М., 1997. С. 242. . В свете этого и становится понятным, почему с точки зрения норманистов поиски однозначной исходной словоформы для ruotsi «вряд ли необходимы».