Виктор Суворов - День М

Вот в том самом эшелоне, рядом с прославленным культурным пролетарским маршалом и наш герой обитает. Ворошилов — над всеми партизанами главнокомандующий, Хмельницкий — в штабе партизанского движения начальником управления снабжения. Не хочу плохо наговаривать, но из всех снабженческих должностей лучше всегоз аниматься снабжением партизан: по крайней мере недостачи не будет, материальные ценности тысячами тонн идут за линию фронта, бросают их в темноту и расписок в получении не требуют…

В конце войны, когда Ворошилову вовсе уж дела не находилось, поставили его на дипломатическую работу: гостей иностранных встречать, провожать, угощать, хвалиться победами. Генерал де Голль свидетельствует, что во время войны приемы в Москве поражали неприличным изобилием и подавляющей роскошью. Нашли работу и Хмельницкому — начальником выставки трофейного вооружения: дорогие заморские гости, посмотрите направо, посмотрите налево… Хотя это и экскурсовод может делать.

Главное в другом: разрешил Сталин советскому солдату грабить Европу. Называлось это — «брать трофеи». И пошел грабеж. Александр Твардовский в поэме «Василий Теркин» грабежу в Германии отдал целую главу и получил Сталинскую премию первой степени. Грабили тогда солдаты, грабили сержанты и старшины, грабили офицеры, генералы, маршалы.

Но больше всех грабило советское государство. Государственный грабеж был одет в форму трофейной службы. Удостоверение трофейной службы давало власть: не для себя беру, для рабоче-крестьянского государства. Трофейная выставка была частью трофейной службы. Не скажу плохого про Хмельницкого, но его шеф, культурный Ворошилов, жаден был до высокого искусства, и потому Хмельницкий истоптал Европу, точно как партизанский командир брянские леса. Тяжела работа Хмельницкого, но доставляла удовлетворение: генерал-лейтенант, не обремененный боевыми обязанностями, с батальоном «трофейной службы» рыщет по Европе, в кармане трофейной службы документ и рекомендации Ворошилова… Одним словом, где-то перешел Хмельницкий грань приличия и был устранен от Ворошилова, а потом уволен по болезни.

В этой героической биографии есть исключение, ради которого всю историю пришлось рассказать.

С момента первой встречи Ворошилов и Хмельницкий не расставались. Иногда Ворошилов выпускал Хмельницкого за рубеж к фашистам в гости. Но это не другая работа, а рабочий визит. Иногда Хмельницкий уходил на короткое время покомандовать полком или дивизией, но и полк и дивизия в Москве. И в академии Хмельницкий учился, мягко говоря, не в полную силу, отдавая больше времени основной работе. И только однажды случилось из ряда вон выходящее. Весной 1941 года первый и единственный раз Ворошилов и Хмельницкий расстаются. Ворошилов в Москве, а генераллейтенант Хмельницкий получает под командование 34-й стрелковый корпус 19-й армии. В Красной Армии в то время было: 29 механизированных корпусов (в каждом по 3 дивизии); 62 стрелковых корпуса (по 2-3 дивизии, очень редко — 4); 4 кавалерийских корпуса (по 2 дивизии); 5 воздушно-десантных корпусов (в их составе дивизий не было); 5 авиационных корпусов в составе ВВС (по 3 дивизии); 2 корпуса ПВО ( в их составе дивизий не было). Из всей этой сотни 34-й стрелковый корпус исключение — 5 дивизий. Удивителен корпус и тем, что во главе генераллейтенант. Пока мне удалось собрать сведения на 56 из 62 командиров стрелковых корпусов, которые существовали к лету 1941 года. Корпусами командовали генерал-майоры, иногда полковники. Исключений два: генерал-лейтенант П.И. Батов во главе 9-го особого стрелкового корпуса и генерал-лейтенант Хмельницкий — во главе 34-го.

С Батовым ясно. 9-й особый стрелковый корпус готовился к выполнению особой задачи — высадке с боевых кораблей на побережье Румынии, потому корпус назывался особым, потому во главе генерал-лейтенант, 34-й стрелковый корпус особым не назывался, но был таковым, 34-й стрелковый корпус необычен и по величине, и по составу: помимо стрелковых он имеет горнострелковую дивизию. Необычна особая секретность, которая окружает 34-й стрелковый корпус и всю 19-ю армию, в состав которой он входит.

В «Ледоколе» я рассказывал о тайной переброске войск на территорию Одесского округа, настолько секретной, что сам командующий Одесским округом генерал-полковник Я Т Черевиченко не знал, что на территорию его округа перебрасывается целая армия. Так вот речь шла именно о той самой армии, в составе которой находился и 34-й корпус Хмельницкого.

Историки-коммунисты могут высказать смелое предположение: не обороны ли ради выдвигались к границам 19-я армия генерал-лейтенанта И.С. Конева и входящий в ее состав 34-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Хмельницкого? Или, может, замышлялись контрудары?

Отметем сомнения: нет, не ради обороны, и контрудары не замышлялись. Зачем в обороне горнострелковые дивизии? Горы только по ту сторону границы — в Румынии.

Если замышлялась оборона или контрудары, так самый мощный из всех стрелковых корпусов надо было перебрасывать не на румынское направление, а на германское, И если планировалась оборона или мифические контрудары, то генерал-лейтенант Хмельницкий в этих краях не появился бы. Он бы в тылах пересидел. Кстати, как только Гитлер нанес упреждающий удар, и война для Советского Союза превратилась в «великую» и «отечественную», генерал-лейтенант Хмельницкий еще до первой встречи с противником бросил 34-й корпус и больше на фронте не появился. Ему спокойнее было «в распоряжении командующего Ленинградским фронтом» или заведовать управлением снабжения в глубоком тылу.

Как полководец Ворошилов погорел во время Зимней войны, но его политическая карьера от этого не пострадала. Он был снят с должности Наркома обороны… с повышением. Секрет выживания прост. Сталину были нужны молодые, талантливые, энергичные, напористые, зубастые хищники типа Жукова, Берия, Маленкова. Но, поднимая к власти хищников. Сталин страховал себя от их напора, их таланта, их зубов. Сталин установил вокруг себя барьер старой гвардии.

Лучше всех роль щита выполнял Ворошилов. Он не претендовал на сталинское место, он не спорил со Сталиным, он во всем Сталина поддерживал.

Ворошилов был известен в стране и за рубежом, и Сталин (а за ним Хрущев и Брежнев) осыпали Ворошилова орденами, раздувая его незаслуженную славу. В благодарность за холуйскую покорность Сталин разрешал Ворошилову то, что не позволял и не прощал другим. В свою очередь Ворошилов осыпал щедротами своих собственных холуев.

В 1941 году готовилось вторжение в Европу. Ворошилова Сталин держал при себе: побед от него ожидать не приходилось, но ворошиловскому холую Хмельницкому было позволено отличиться на поле брани. Ворошилов знал, где решится судьба войны, и именно туда послал Хмельницкого — на румынское направление, на самое выигрышное. Не против немцев воевать, против румын. Отрезать нефть от Германии — это то, что решит судьбу Европы. Задача выполнимая и почетная. Так вот, Хмельницкому нашли место не в Первом стратегическом эшелоне, которому предстоит проливать кровь и нести потери, а во Втором стратегическом эшелоне, который по трупам Первого эшелона донесет победные знамена до нефтяных вышек. Для того Хмельницкому самый сильный корпус. Для того в корпусе Хмельницкого горнострелковая дивизия.