Юрий Воробьевский - Шаг змеи

Сатанизм как осознанное культовое явление и массовая, бытовая осатанелость людей имеют одну и ту же суть. Она — в забесовленности, в «количестве бесов на душу населения». Но здесь необходимо уточнение: одержимым может быть не только убежденный сатанист, но и атеист, и даже православный человек. (Пример — «служка Серафимов» — Н. Мотовилов.) Некоторые удивляются: сатанисты действуют хладнокровно, без экзальтации, а в православном храме — наоборот — забесовленного христианина начинает вдруг дико корежить… Но в том-то и дело: если человек пришел в церковь, приближается к святыне, то это означает, что «подселенец» — ему уже в тягость. Начинается битва, полем которой является душа человеческая. Всплески этой борьбы мы и видим. Человек делает шаг к Богу, а бес, не вынося благодати, вырывается и кричит.

Разница между сатанистом и болящим православным состоит еще и вот в чем. Услышав «голос», который всегда отдает разрушительные команды, дьяволопоклонник безоговорочно повинуется. Идет и убивает. Православный знает, как бороться с искушением. Об этом говорит и практика известного психиатра Ф.В. Кондратьева: «Одному православному человеку было навязано маниакальное состояние: ему казалось, что его любимая мать постоянно пытается его отравить и подсыпает что-то в пищу. Можно себе представить, какая трагедия могла бы произойти, будь на его месте сатанист. Он же отправился в монастырь — молиться. И наваждение отступило».

Недавно в одной из колоний Белоруссии перехватили письмо на волю сатаниста Барановского, отбывающего срок за ритуальное убийство. Оно адресовано убийце В. Суть его такова: не падай духом, тебе дадут 25 лет, выйдешь раньше, и тогда будем работать вместе; я сколотил тут группу, мы служим «черные мессы» [172].

…Мать В. убита горем. Она рассказывает, что в последнее время дочь часто читала Библию, искала в Священном Писании ответ: как бороться с диаволом.

Чего боялась девочка? Уж не тех ли рогатых монстров, которые действительно сходят с черных экранов и являются энтузиастам игры в «погибель»? Да, она была с головой погружена в дурную бесконечность виртуальных ужасов.

Компьютер, ее неоязыческий идол, постоянно требовал жертвы. Времени, которое отпущено Богом для спасения души. Отдавая время электронному болвану, она задолго до своей физической смерти жертвовала саму себя, свою бессмертную душу!

Самоубийца-язычник прыгал с ритуальной скалы не просто в пропасть, а в бездну ада; она совершала такое же страшное падение. Только незаметное. И ее погибель наступала в условиях ложного комфорта, столь свойственного концу «седьмого дня».

…Она читала Библию. Как не вспомнить было, с чего начиналось ее знакомство с «Черным легионом»! В памяти всплыл и эпиграф к сатанинской листовке. Он представлял собой вольный пересказ фрагмента восьмой главы Евангелия от Луки:

«Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека; потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни.

Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал «легион», потому что много бесов вошло в него».

В листовке на этом пересказ обрывался… Девочка начала читать дальше:

«И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну.

Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им.

Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро, и потонуло».

Так вот он какой, могучий легион! Бесы просят не отсылать на мучения в бездну. И без разрешения Господа не могут вселиться не то что в человека — даже в свиней!

Она читала и плакала. Не слишком ли поздно прочла?

Одно из имен диавола — двойная смерть. Гибель не только тела, но и души — вот результат приближения к нему… Что теперь с душой этой несчастной? Помогут ли ей молитвы Гавриила Заблудовского (12)? [173]

«О преславнаго чудесе, како младенцы загражденными усты обличают жестокосердие жидовское, како кровей своих теченьми заграждают потоки беззакония, нас же подвизают ко трезвению, памяти смертней непрестанней и безстрашному истины свидетельству…» [174]

Они слили кровь жертвы в банку, и каждый сделал по глотку… Что это? Виртуальная реальность американского кино? Очередной «православный ужастик», скажет кто-то в сильном раздражении… Что ответить такому?

«Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему»

Это было. Недалеко от нас. В одном скромном сельском домике. Неужели и взаправду?

У истоков Дона, где великая русская река вьется узким ручейком, стоит тихий Северо-Задонск. Течет в нем провинциальная, неспешная жизнь. Можно даже сказать, жизнь унылая. Почти все заводы стоят. Хорошая по здешним понятиям работа есть лишь в соседнем Новомосковске. Там знаменитая фирма «Проктер энд Гэмбл» внедрилась на одно из предприятий бытовой химии {69}. Для многих северозадонцев основной источник дохода — мизерная чернобыльская пенсия: радиоактивное облако вылило над тульской землей немало смертоносной гадости.

Иногда кажется, что время здесь остановилось. И памятник Ленину на площади, и давно не крашенная Доска почета, и многочисленные серпы с молотами, рассыпанные на ржавых оградах и ветхих плакатах прошлых лет. Звезд тоже много. Впрочем, здешние пентаграммы не только доживают свой век. Есть и новые. Перевернутые. Обведенные кругом. Нарисованные свежей краской.

Одна из таких звезд появилась недавно на стене рядом со зданием местной прокуратуры. Недвусмысленный вызов. Похоже, обращен он к прокурору Галине Леонидовне Жилинской. Обвинителей тихий городок не любит.

Нет преступления, коего бесы не были бы зачинщиками. Эти слова святителя Игнатия (Брянчанинова) надо бы знать нашим правоохранительным органам. Да не знают. Потому и «раскрываемость» низкая. Не там ищут.

Все началось летом 1997 года. В одну из последних ночей июня над Северо-Задонском промчалась нагая всадница Астарта с луком за плечами и устремилась куда-то в сторону белорусского Полесья. Эту тень не видел никто. Разве что двое подростков, которые брели в сторону пригородной лесопосадки. С ними был третий, их ровесник. Он не знал, что его ждет. Дело шло к полуночи.

Неожиданно его схватили за руки. Быстрыми, заранее обдуманными движениями привязали к дереву. Он оказался как бы распят. Шестнадцатилетний Глеб не сопротивлялся. Сначала думал, что с ним просто шутят. Но постепенно его стал охватывать ужас. Один из подростков достал нож. Жестко сказал: «Ты должен отречься от Бога!» Глеб молчал.