Гровер Ферр - Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

18. Шеболдаева Бориса Петровича – бывшего секретаря Курского обкома партии, члена КПСС с 1914 года.

19. Грядинского Фёдора Павловича – бывшего председателя Западно-Сибирского крайисполкома, члена КПСС с 1912 года.

20. Ерёмина Ивана Глебовича – бывшего зам. наркома лёгкой промышленности СССР, члена КПСС с 1917 года.

21. Струппе Петра Ивановича – бывшего председателя Ленинградского областного совета, члена КПСС с 1917 года.

22. Уншлихта Иосифа Станиславовича – бывшего секретаря союзного совета ЦИК, члена КПСС с 1900 года.

23. Блюхера Василия Константиновича – бывшего командующего Особой Краснознамённой Дальневосточной армией, члена КПСС с 1916 года.

24. Быкина Якова Борисовича – бывшего секретаря Башкирского обкома партии, члена КПСС с 1912 года.

25. Семёнова Бориса Александровича – бывшего секретаря Сталинградского обкома партии, члена КПСС с 1907 года.

26. Калыгину Анну Степановну – бывшего секретаря Воронежского горкома партии, члена КПСС с 1915 года.

27. Голодеда Николая Матвеевича – бывшего Председателя Совнаркома БССР, члена КПСС с 1918 года.

28. Попова Николая Николаевича – бывшего секретаря ЦК КП(б) Украины, члена КПСС с 1906 года.

29. Вегера Евгения Ильича – бывшего секретаря Одесского обкома партии, члена КПСС с 1917 года.

30. Птуху Владимира Васильевича – бывшего второго секретаря Дальневосточного крайкома партии, члена КПСС с 1917 года.

31. Егорова Александра Ильича – бывшего зам. наркома обороны СССР, члена КПСС с 1918 года.

32. Филатова Николая Алексеевича – бывшего председателя Мособлисполкома, члена КПСС с 1912 года.

33. Комарова Николая Павловича – бывшего наркома коммунального хозяйства РСФСР, члена КПСС с 1909 года.

34. Бройдо Григория Исаковича – бывшего директора медицинского издательства, члена КПСС с 1918 года.

35. Кубяка Николая Афанасьевича – бывшего председателя Высшего совета коммунального хозяйства при ЦИК СССР, члена КПСС с 1898 года.

36. Прамнэк Эдуарда Карловича – бывшего секретаря Донецкого обкома партии, члена КПСС с 1917 года.

Дела по обвинению других членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), членов комиссий партийного контроля, советского контроля и центральной ревизионной комиссии, избранных на 17‑м съезде партии, будут также рассмотрены и доложены ЦК КПСС.

Просим решения.

А вскоре последовало и само постановление Президиума ЦК КПСС о реабилитации:

«6 марта 1956 г.

№ 3. П. 56 – О посмертной реабилитации незаконно осуждённых членов ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии.

Утвердить предложение Председателя Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР т. Серова и Генерального прокурора СССР т. Руденко о пересмотре дел и посмертной реабилитации незаконно осуждённых членов ЦК ВКП(б) и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии: Косиора С. В., Эйхе Р. И., Бубнова А. С., Евдокимова Е. Г., Жукова И. П., Кабакова И. Д., Кодацкого И. Ф., Криницкого А. И., Лебедя Д. З., Лобова С. С., Любимова И. Е., Межлаука В. И., Румянцева И. П., Рухимовича М. Л., Рындина К. В., Сулимова Д. Е., Чудова М. С., Шеболдаева Б. П., Грядинского Ф. П., Ерёмина И. Г., Струппе П. И., Уншлихта И. С., Блюхера В. К., Быкина Я. Б., Семёнова Б. А., Калыгиной А. С., Голодеда Н. М., Попова Н. Н., Вегера Е. И., Птухи В. В., Егорова А. И., Филатова Н. А., Комарова Н. П., Кубяка Н. А., Прамнэка Э. К.».

Десятилетиями считалось: Хрущёв отважился на резко критическое выступление против Сталина, руководствуясь мотивами, изложенными в само́м «закрытом докладе». Но теперь удалось установить иное: все хрущёвские обвинения или «разоблачения» Сталина оказались неправдой. Поэтому вопрос встаёт с ещё бо́льшей остротой: что послужило причиной для столь вопиющей лжи?

Почему Хрущёв выступил с погромной речью против Сталина? Каковы были его истинные мотивы? Доводы, прозвучавшие из уст Хрущёва, уже нельзя принимать всерьёз. Они столь же фальшивы, как и хрущёвские «разоблачения», о чём знал, как правило, сам докладчик или не придавал тому никакого значения.

Какие-то обстоятельства подстёгивали Хрущёва, но именно их он обошёл глухим молчанием в своём выступлении на закрытом заседании XX съезда КПСС. Образно говоря, помимо хорошо известного «закрытого» выступления существовал второй, и по-настоящему секретный доклад, который так и остался непроизнесённым и неизвестным. Вниманию читателей предлагается очерк, цель которого состоит не в поисках ответа, а, скорее, в постановке самого вопроса в таком ракурсе. Вот почему ниже будут обсуждаться очевидные (и не очень) предположения, а также темы для будущих исторических изысканий.

Ясно: затевая кампанию «реабилитаций» и перекладывая вину на Сталина, Хрущёв стремился упредить разоблачение собственной роли в массовых репрессиях 1930‑х годов. Затевая «реабилитации», он, наверное, полагал, что те сделают его популярным в среде партийной элиты независимо от того, виновны или нет были сами «реабилитированные». Даже в Москве и на Украине – там, где Хрущёв стяжал заслуженную и общепризнанную репутацию «архитектора террора», – обвинения, выдвинутые против Сталина, вкупе с реабилитацией жертв необоснованных казней, и, что ещё важнее, множества уцелевших членов их семей, несомненно, могли смягчить озлобленность населения.

До недавнего времени доклад Хрущёва всеми принимался за чистую правду. Но исследование, проделанное автором, показывает, что такой подход неуместен. Этот вывод непроизвольно влечёт за собой множество вопросов. Например: почему Хрущёв выступил с «закрытым докладом»? Зачем ему понадобилось так много усилий (фабрикация псевдоисследований, уничтожение и сокрытие документов) и столько политических жертв – неужели всё ради какой-то речи, которая с утилитарной точки зрения соткана сплошь из лжи?

Один из ответов был дан Коммунистической партией Китая. Китайские коммунисты считали, что Хрущёв и его сторонники добивались радикальных изменений политического курса, каким СССР, по мнению КПК, следовал при Сталине. Здесь следует вспомнить, что ряд экономических и политических реформ хрущёвского времени воспринимался в КНР как отказ от основ марксизма-ленинизма.

В такой интерпретации есть доля истины. Причины появления подобных взглядов имели корни в самой советской действительности. Выработка политики, ныне ассоциируемой с именами Хрущёва и таких его эпигонов, как Брежнев и другие, началась сразу после смерти Сталина, но ещё задолго до захвата Хрущёвым господствующего положения в руководстве страны. Фактически же многие из указанных тенденций прослеживаются ещё с конца 1940‑х – начала 1950‑х годов в т. н. «позднесталинский» период.