Александр Сидоров - Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)

Какое время, такие и песни. В середине 30-х возникает душещипательная песенная история о «сыне подпольщика-партийца»:

Беломорско-Балтийский канал оставил довольно глубокий след в уголовно-арестантском фольклоре. Начнём хотя бы со слова «зэка´». Любопытное словечко! Рождено оно в период индустриализации и лагерных строек. Именно в это время стала использоваться для обозначения заключённых в официальных бумагах аббревиатура «з/к», или — во множественном числе — «з/к-з/к» (порою, впрочем, двойным «з/к» обозначали одного заключённого — неясно, из каких соображений).

Весёлый арестантский народ тут же бросился расшифровывать сокращение. Причём в разных местах ГУЛАГа расшифровка была различной. Кое-где «з/к» озвучили как «зак» (по аналогии с автозаком для перевозки арестантов?); где-то — как «зык»; порою «з/к» звали Захарами Кузьмичами… После громогласных заявлений официальной пропаганды о том, что крупнейшие города и другие объекты Сибири и Дальнего Востока возвели не зэки, а комсомольцы, «з/к» мгновенно превратились в «забайкальских комсомольцев» (иногда — «зауральских»).

Наиболее закрепившимися оказались формы «зэк» и «зэка´». Причём последняя связана именно с Беломорканалом. Окончание «а» появилось после 1932 года, когда лагерников стали величать «каналоармейцами».

По версии авторов сборника о Беломорканале, произошло это 23 марта 1932 года. В это время стройку посетил Микоян. Именно к нему якобы обратился начальник ГУЛАГа Коган, поделившись лингвистическими сомнениями по поводу арестантов:

— Товарищ Микоян, как их называть? Сказать «товарищ» — ещё не время. Заключённый — обидно. Лагерник — бесцветно. Вот я и придумал слово — «каналоармеец». Как вы смотрите?

— Что ж, это правильно. Они у вас каналоармейцы, — сказал Микоян.

Правда, несмотря на когановскую изобретательность, обидное слово «заключённый» из официальных документов не исчезло. Так и стали теперь величать лагерников — «заключённый каналоармеец». Сокращённо — «зэ-ка»…

В связи с Беломорканалом тут же вспоминается замечательная зэковская поговорка, популярная до сих пор — «Без туфты и аммонала не построили бы Беломорканала» (позже арестанты творчески развили эту мысль в сентенции — «Россия держится на блате, туфте и мате»). Под «туфтой» подразумевается не только приписывание объёмов работ во время строительства и прочая иллюзия бурной деятельности при отсутствии реальных результатов. Имелось в виду и другое. Канал длиною 230 км был торжественно сдан в эксплуатацию в двадцатимесячный срок, установленный товарищем Сталиным. Однако это стало возможным лишь потому, что чекисты велели рыть канал значительно мельче, чем было предусмотрено в проекте, и потому он фактически оказался непригоден для судоходства. То есть «зарядили туфту»!

Парочка слов и об аммонале, то есть об аммиачно-селитренной взрывчатой смеси с примесью алюминия, угля, парафина и проч. После строительства канала (и уже во время строительства) зэки стали называть так пайковой хлеб — потому, что потребление этой смеси наподобие пластилина (которую можно было разрезать только мокрым ножом) приводило к расстройствам желудка и жуткому поносу (желудок «взрывался», что сопровождалось и соответствующими звуками).

Наконец, известное просторечное словечко «бычок», означающее окурок, тоже имеет прямое и непосредственное отношение к Беломорканалу.

Дело в том, что арестантский народ для удобства вместо громоздкого сочетания «Беломорско-Балтийский канал» придумал короткую аббревиатуру «ББК», или ещё короче — «БК». С окончанием канала появились известные папиросы «Беломорканал», которые и до сих пор пользуются популярностью. К ним также прилепилось это сокращение — «БК» («бэ-ка'» — почти как «зэка'»). Вскоре по созвучию папиросы эти стали называть «бекас», и тут же родилось словосочетание «стрелять бекасов», то есть просить покурить («стрелять» на уголовном жаргоне значило «просить милостыню»).

Но более популярно всё-таки было именно «бэ-ка». С этим «бэ-ка» вскоре и произошёл забавный лингвистический курьёз. Словом «бэ-ка» называли обычно целую папиросу. Но если среди «каналоармейцев» происхождение этого слова было вполне ясно, то в общей арестантской среде, а тем более на свободе оно звучало достаточно экзотично. Поэтому просьба — «Дай бэ-ка» или «Оставь бэ-ка» на слух воспринималась как «Оставь быка». Так и вышло, что в конце концов «быком» стали называть папиросу «Беломорканал» (а позже — любую другую). А «бычком», то есть маленьким «быком» — окурок…

О «быке» со временем забыли, а «бычок» сохранился по сей день.

Интересно, что это — не единственное подобное переосмысление аббревиатуры «БК». Так, уже значительно позже сначала в лагерях, а позже и в колониях появились заключённые, пользующиеся правом передвижения без конвоя (так называемые бесконвойники). В колониях они носят на рукаве нашивку с буквами «б/к» (бесконвойник). И арестанты их тоже между собой часто называют «быками»… Но это уже не имеет отношения к Беломорканалу и другим великим стройкам.

Давая оценку сталинской «перековке» уголовного мира, мы обязательно должны принять во внимание важное обстоятельство. Идеологи этой теории искренне верили в свою утопию и пытались осуществить её на деле! Во всяком случае, такова была генеральная линия партии и государства. А генеральной линии принято было следовать безоговорочно.

Поэтому в начале 30-х годов государственная пропагандистская машина обрушивает всю свою мощь на сознание как самих преступников, так и всего советского народа. На этот раз, в отличие от Бабеля с его Беней Криком и раннего Горького с его босяками литература занимается не столько поэтизацией уголовников и люмпенов, сколько пытается показать великую воспитательную силу Страны Советов, которая сумела пробудить в обитателях «дна» их лучшие, светлые чувства и черты характера и вернуть их к честной жизни. Общественность буквально бомбардируется огромным количеством статей, книг, спектаклей; выходят на широкий экран знаменитые фильмы «Путёвка в жизнь» и «Заключённые» — экранизация завоевавшей шумную популярность пьесы Николая Погодина «Аристократы».