Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

См., напр., о таком применении слова «литвины» в ответах приходского духовенства ряда уездов Виленской, Витебской и Минской губерний на составленную П.И. Кеппеном анкету (ответы в числе других источников привлекались Риттихом для составления «Атласа»): Терешкович П. Пограничье как судьба. С. 205. А иногда местные чиновники прилагали территориально-историческое обозначение «литовско-русского происхождения» даже к евреям и старообрядцам. См.: Staliūnas D . Making Russians. P. 120.

Впечатление точности подсчета объясняется, конечно, не проведением местных обследований, а тем, что Риттих перечислял в белорусы целые деревни или волости, с зафиксированной в том или другом статистическом источнике численностью населения. Разумеется, с научной точки зрения было бы честнее ограничиться приблизительной оценкой масштаба ошибки, допущенной в ранней версии «Атласа».

G łę bocki H . Kresy Imperium: Szkice i materiały do dziejów polityki Rosji wobec jej peryferii (XVIII–XXI wiek). Kraków, 2006. S. 186–244, цитаты – 203–204, 215. См. также в сокращенном переводе на русский: Глембоцкий Х . Александр Гильфердинг и славянофильские проекты изменения национально-культурной идентичности на западных окраинах Российской империи // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 135–166.

G łę bocki H . Kresy Imperium. S. 202; Комзолова А.А . Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005. С. 116; Западные окраины Российской империи. С. 280.

Цимбаев Н.И . И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978. С. 108–113; G łę bocki H . Fatalna sprawa: Kwestia polska w rosyjskiej myśli politycznej (1856–1866). Kraków, 2000. S. 183–227.

Вот как раскрывалась эта стратагема в приватном отклике В.А. Черкасского на принципиальную статью Аксакова в 6-м номере «Дня» за 1861 год: «[Статья] образцовая, если только исключить из нее несколько строк, в коих намекается на возможность очистить Польшу теперь и у границы ее ждать, пока совершится над нею процесс внутреннего ее разложения или, так сказать, самосгорания. Эта мысль, по моему мнению, неверна. То, что Вы предлагаете, равносильно немедленной войне с Польшею и новому, неизбежному и для нее и для нас порабощению нами. Конечно, Вы не того желаете и не того ищете; мы не можем теперь покинуть Польшу, ибо тут немедленно образовывается пустое место; а природа не терпит пустоты ни в мире физическом, ни в мире нравственном. Польша должна быть нами занята, покуда не воскреснет; и (как необходимое последствие этой практической посылки) Польша должна быть нами воскрешена и нами организована; мы должны не покинуть ее, но дать ей прочную остойчивость и династию; но – увы! мы не можем этого сделать, покуда не решимся расчесться с Австриею и обменять Польшу на Галицию (т. е. дать Польше независимость при условии российской аннексии Восточной Галиции. – М.Д. ), а на это не хватает, кажется, ни денег, ни сил. Вот – наша трагическая сторона; здесь-то именно может литература оказать огромную помощь, обнародовав во всеобщую известность и дав право гражданства и в России и в Польше плану, которого дипломатия наша покуда не может еще признать, но который она должна будет осуществить, когда дело созреет в общественном сознании двух стран – России и Польши» (РО ИРЛИ. Ф. 3. К. 4. Ед. хр. 672. Л. 30 об. – 31 об. – письмо Черкасского И.С. Аксакову от конца ноября – начала декабря 1861 г.). Об актуализации в конце 1850-х – начале 1860-х годов плана, восходящего ко времени второго и третьего разделов Речи Посполитой, даровать Польше более или менее номинальную независимость под скипетром одной из младших ветвей династии Романовых см.: Западные окраины Российской империи. С. 138.

Наполеон III поднял вопрос о возможности передачи Галиции Российской империи в личной беседе с вел. кн. Константином весной 1857 года, при обсуждении выгод, какие могли бы извлечь Россия и Франция из подъема национальной борьбы в Австрийской и Османской империях: Головнин А.В. Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича. СПб., 2006. С. 114. Ср. запись от сентября 1861 г. в дневнике адъютанта вел. кн. Константина А.А. Киреева, цитируемую Х. Глембоцким: G łę bocki H . Fatalna sprawa. S. 202.

См. об этом: Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 116–119, 141–143, 148–150; Стафёрова Е.Л . А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860-х гг.). М., 2007. С. 253–260. Стафёрова вписывает проект использования «местных наречий» в контекст борьбы между Министерством народного просвещения и Синодом за руководство начальным образованием.

О Западном комитете см.: Комзолова А.А. Западный комитет (1862–1864) и виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев // Россия и реформы: Сб. ст. / Ред. О. Айрапетов. М., 2002. С. 9–34.

Staliūnas D. Between Russification and Divide and Rule: Russian Nationality Policy in the Western Borderlands in mid-19th Century // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2007. B. 55. H. 3. S. 361–364.

В конечном счете проект не был утвержден императором. См.: G łę bocki H . Fatalna sprawa. S. 246–252; Западные окраины Российской империи. С. 137–138.

Staliūnas D . Between Russification and Divide and Rule. S. 365–366.

Цит. по: Сталюнас Д . Границы в пограничье: Белорусы и этнолингвистическая политика Российской империи на западных окраинах в период Великих реформ // Ab Imperio. 2003. № 1. С. 269.

Валуев П.А . Дневник. Т. 1. С. 190.

Об использовании наименования «белорусский» в поздней Речи Посполитой см.: Łatyszonek O. Od Rusinów Białych do Białorusinów: U źródeł białoruskiej idei narodowej. Białystok, 2006. S. 235–264.

Zasztowt L . Kresy 1832–1864. S. 86–88. Витебская и Могилевская губернии, которые чаще называли Белоруссией, входили в Петербургский учебный округ, пока в 1864 году не были переведены под начало попечителя Виленского учебного округа (как назывался с 1850 года бывший Белорусский).

Дело Сухово-Кобылина / Сост. В.М. Селезнев, Е.О. Селезнева. М., 2002. С. 318.

Булгаков В . История белорусского национализма. Вильнюс, 2006. С. 109–189; Булгакаў В. Злыя дэманы беларускай гісторыі. С. 97–178, особенно с. 140–148 (цитата – с. 142). Предложенная Булгаковым концепция истории формирования белорусского национализма не во всем убедительна – в основном из-за перевеса теоретических выкладок над эмпирическим материалом и гиперболизации роли дискурса в нациостроительстве. Однако, по моему мнению, она достаточно эвристична в части анализа имперского вклада в тему белорусской самобытности.

См. подробнее мое выступление на круглом столе в Отделе восточного славянства Института славяноведения РАН «Механизмы формирования украинской и белорусской наций в российском и общеславянском контексте»: Белоруссия и Украина. История и культура. Ежегодник. 2003. М., 2003. С. 146–147, 184–188.