Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

Коялович М . Давайте книг для западнорусского народа или бросьте все заботы об открытии для него школ // День. 1863. № 6. 8 февраля. С. 2.

Ср. в уже цитированной статье: «…пишу к вам как белорусс , с глубокою тоскою в душе» – и фразу чуть ниже из рассуждений об угрозах для «племенной» самобытности тех же белорусских крестьян: «Дитя как только выступает из народной среды – из провинции, деревни, от которых все-таки веет старым, родным литовским , так его немедленно окружает пустота морального русского (т. е. государственного, «казенного». – М.Д. ) влияния и самая густая и проедающая атмосфера польская, насыщенная до невероятности иезуитским латинством» ( Коялович М. Давайте книг для западнорусского народа. С. 2, 3. Курсив мой). См. также: Цьвiкевiч А . «Западноруссизм»: Нарысы з гiсторыi грамадзкай мысьлi на Беларусi ў XIX i пачатку XX в. Менск, 1993. С. 148–149.

См. также об этом: Petronis V. Constructing Lithuania. P. 172, 220–221.

Булгакаў В . Злыя дэманы беларускай гісторыі. С. 113–118, 175 et passim.

См. подробнее: Токть С. Латиница или кириллица: Проблема выбора алфавита в белорусском национальном движении во второй половине XIX – начале XX века // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 299.

Миллер А., Остапчук О. Латиница и кириллица в украинском национальном дискурсе и языковой политике Российской и Габсбургской империй // Славяноведение. 2006. № 5. С. 25–48; Миллер А.И . «Украинский вопрос». С. 65; Remy J . The Ukrainian Alphabet as a Political Question in the Russian Empire before 1876 // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 182–183.

Дыярыюш з XIX стагоддзя: Дзённiкi М. Галубовiча як гiсторычна крынiца / Ред. Я. Янушкевiч. Мiнск: Хурсiк, 2003. С. 86.

LVIA. F. 378. BS. 1863. B. 1366. L. 24–25 ap.

См. подробнее: Dolbilov M . Russification and the Bureaucratic Mind in the Russian Empire’s Northwestern Region in the 1860s // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2004. № 2. P. 258–259. О проекте Западнорусского братства с самого начала был осведомлен (а возможно, и участвовал в составлении) Коялович, который писал И.С. Аксакову о том, что мысль «вышла из Виленского литературного кружка русского» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 45 об. – 46 – письмо от 24 февраля [1863 г.]). Черновую версию устава братства, написанную рукой В.П. Кулина, см.: РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 900.

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 16–16 ap. (записка Щебальского от 23 сентября 1862 г. Курсив мой). В более ранней записке Щебальский предлагал поручить издание какому-либо частному обществу вроде комитета грамотности и делал любопытное замечание, свидетельствующее об инклюзивном характере видевшегося ему национального сообщества: «Если же оказалось бы возможным привлечь к этому делу участие и пособие нескольких богатых евреев, последствия могли бы быть весьма важны» (Ibid. L. 22 ap. – 23 – записка от 1 мая 1862 г.). Идея журнала была связана с поручением министра народного просвещения А.В. Головнина Щебальскому разработать проект сети школ для крестьянских детей в северо-западных губерниях. Любопытно, что деятельность Щебальского не встретила сочувствия у славянофилов, на чью националистическую «запальчивость» и «страсть» он, казалось бы, мог рассчитывать. Вместо того чтобы обрадоваться появлению в рядах бюрократии союзников в борьбе за народ «Западной России», публицисты «Дня» забили тревогу о вмешательстве мертвящей казенщины. Так, В.И. Ламанский писал И.С. Аксакову 26 апреля 1862 года: «Будь у этих господ деньги, они бы учредили школы деревенские и ввели бы обязательное учение. Знаете, очень опасно теперь поручение, данное Министерством Щебальскому, завести школы в Литве и Белоруссии, для противудействия полякам. Я говорил со Щеб[альским], указывал ему тонкость и хрупкость такой вещицы. Отвлеченно он все это понимает, но духа в человека не вложите» (С.-Петербургский филиал архива РАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1. Л. 50–50 об.). Это лишь один из случаев, когда романтический национализм славянофилов сочетался с недоверием к тому, что позднейшие теоретики национализма назвали бы модерным способом нациостроительства (ведь речь шла о финансируемой государством системе всеобщего начального образования!).

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 23 ар. (записка Щебальского от 1 мая 1862 г.), 8 (отношение Назимова министру народного просвещения от 15 июня 1862 г.).

LVIA. F. 378. BS. 1862. B. 629. L. 93 (отпуск отношения от 1 февраля 1863 г.).

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 54–55 (черновик отношения Корнилова в МНП от 14 апреля 1864 г.). См. также: Staliūnas D. Making Russians. P. 283–296; G łę bocki H. Kresy Imperium. S. 204–205.

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 24–24 ар. (записка Щебальского от 1 мая 1862 г.). В чем-то сходными с этими возражениями были опасения славянофильских критиков Щебальского (см. выше прим. 101).

Рассказы на белорусском наречии. Вильно, 1863.

LVIA. F. 378. BS. 1862. B. 629. L. 200 (инструкция от октября 1863 г.).

См.: Латышонак А . Гутарка «царкоўнага старасты Янкі» з «Яськам гаспадаром з-пад Вільні» // Дзеяслоў. 2004. № 9. Электронная версия: http://www.dziejaslou.by/inter/dzeja/dzeja.nsf/htmlpage/lat9?OpenDocument (последнее посещение 27 января 2009 г.).

Рассказы на белорусском наречии. С. 28, 7, 19–21. Курсив везде мой.

Цьвiкевiч А . «Западноруссизм». С. 142–181.

Смалянчук А . Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй. С. 37–124, цитаты – с. 119, 59.

Там же. С. 119–120.

Черепица В.Н . Михаил Осипович Коялович. История жизни и творчества. Гродно, 1998. С. 8–14 et pass. См. также полезный обзор: Токть С. Российская империя и ее политика на белорусских землях в XIX – начале XX века в современной белорусской историографии // Западные окраины Российской империи. С. 503–532.

Черепица полагает, что для Цвикевича «западнорусизм» был спекуляцией, которая помогала этому политику и публицисту, в прошлом главе правительства несостоявшейся Белорусской Народной Республики, вернувшемуся из эмиграции уже в БССР, прилаживать проект независимой Белоруссии к контррусификаторской политике коренизации 1920-х годов, подыгрывая большевистской ненависти к царизму. «Общерусскость этого течения («западнорусизма». – М.Д. ), как признак национального самосознания белорусского народа (нет ли противоречия между общерусскостью и белорусским национальным самосознанием? – М.Д. ), была недопустима и непонятна ему, человеку, выросшему в униатско-католической среде, впитавшему с молоком матери ненависть ко всему русскому и православному», – пишет Черепица о Цвикевиче, воспроизводя с механической точностью риторику героя своей книги, который, впрочем, высказывал и более тонкие мысли, а об унии выражался не столь однозначно ( Черепица В.Н. Михаил Осипович Коялович. С. 11). Без сомнения, концепция «западнорусизма» является частью столько же историографии (преимущественно белорусской), сколько наследия этноцентричного белорусского национализма. Однако это еще не основание считать анализ Цвикевича намеренной фальсификацией воззрений и деятельности Кояловича. Сочинение Черепицы даст солидную фору работе Цвикевича по части идеологизации истории.