Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

Это свидетельство принадлежит П.А. Черевину: Черевин П.А . Воспоминания. С. 69. Ср.: Мосолов А.Н. Виленские очерки. С. 218–219. Соответствующий фрагмент в воспоминаниях Муравьева: Русская старина. 1883. № 1. С. 156–164.

В конце марта – начале апреля 1865 года, по приезде Муравьева из Вильны в Петербург, Александр II обсуждал с ближайшими советниками кадровую комбинацию, по которой высшая гражданская власть в Северо-Западном крае отделялась от военной: исполняющим должность генерал-губернатора становился А.Л. Потапов, а командующим Виленским военным округом – А.П. Хрущов, при Муравьеве служивший помощником генерал-губернатора по военной части. В историографии существует мнение, что инициаторами этой комбинации были сам Потапов и П.А. Валуев (см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 168–170). Между тем есть основания считать, что проект тандема вышел из головы не кого иного, как Муравьева. Согласно дневниковой записи А.Н. Мосолова, на первой по приезде из Вильны аудиенции у Александра 26 марта Муравьев убедился в том, что император намерен назначить генерал-губернатором и командующим округом Хрущова, и ему, Муравьеву, «улыбнулась мысль раздвоения власти, и он ее предложил в противность здравому смыслу par acquit de conscience ( фр. для очистки совести. – М.Д. ), чтоб не обидеть и Потапова» – и, надо полагать, чтобы не слишком возвышать Хрущова (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 1. Л. 83 об. – 84). При этом, по сведениям Б.М. Маркевича, предполагалось изъять из генерал-губернаторского подчинения Могилевскую, Витебскую и, возможно, Минскую губернии (что и произошло после того, как Потапов стал-таки генерал-губернатором через три года), а вот в юрисдикции командующего округом оставить все шесть северо-западных губерний (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 43 об. – письмо Маркевича М.Н. Каткову от 4 апреля 1865 г.). Мысль об отделении должности генерал-губернатора от полномочий командующего округом в будущем, после окончательного подавления «мятежа», Муравьев сформулировал еще в мае 1864 года, и тогда это помогло ему заполучить в помощники сразу двух генералов – по военной и по гражданской части (ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 48. Л. 17 об. – черновик всеподданнейшего доклада). На мой взгляд, идея назначения двух преемников в марте 1865 года вытекала из своекорыстного желания Муравьева подчеркнуть уникальность и огромность выполненной им миссии, а возможно, и сохранить за собой еще на какое-то время всю полноту власти в Вильне. Потому-то Валуев и записывал с неудовольствием: «Воображают, что Муравьева нельзя заменить в единственном числе». Отчасти Муравьев добился желаемого эффекта: Кауфман, по возвращении из Вильны спрошенный императором, «как согласить Потапова и Хрущова», отвечал, что в крае «необходима единая, сильная власть, которая могла бы привести к благополучному концу планы М.Н. М[уравьева], а эту власть никто, кроме его самого, не в состоянии нести» ( Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. М., 1961. Т. 2. С. 29; ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 95 – письмо Маркевича М.Н. Каткову от 5 мая 1865 г.).

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 95–95 об. (письмо Маркевича Каткову от 5 мая 1865 г.). Д.А. Милютин в мемуарах ни разу не упоминает о колебаниях Кауфмана и подчеркивает свою роль в организации его назначения в Вильну: Милютин Д.А. Воспоминания. 1865–1867. М., 2005. С. 44–45, 103–105.

Письма названных офицеров Кауфману и являются источником сведений об императорском поручении 1865 году: РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 40. Л. 1–1 об.; Д. 56. Л. 1–2 (письма соответственно Комарова и Райковского от 10 октября 1866 г.). Часть материалов, собранных Райковским, легла в основу его позднейшей публикации: Райковский С. Польская молодежь Западного края в мятеже 1861–1863 годов // Русский вестник. 1869. Кн. 1. С. 113–160; Кн. 2. С. 597–661; Кн. 3. С. 246–291. В марте 1867 года Комаров и Райковский подготовили для Кауфмана неофициальный доклад о деятельности его преемника на посту виленского генерал-губернатора графа Э.Т. Баранова, где главное внимание уделялось судьбе кауфмановских начинаний: РО ИРЛИ. Ф. 76. Ед. хр. 266. Л. 1–18.

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 40. Л. 2 об. (письмо от 10 октября 1866 г.). Комаров, уже тогда сотрудничавший с «Московскими ведомостями», впоследствии издавал газеты своеобразного националистического толка: «Русский мир» и «Свет» ( Лукин В.М. Комаров Виссарион Виссарионович // Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 3. М., 1994. С. 41–42).

Валуев П.А . Дневник. Т. 2. С. 33; ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 67–67 об. (копия письма Гезена М.Н. Каткову от 26 сентября 1865 г.). Насчет фразы «был человек умный» стоит напомнить, что Муравьеву тогда оставалось жить год и еще предстояло возглавить Следственную комиссию по делу о покушении Каракозова. Форма прошедшего времени, употребленная Валуевым, свидетельствует, что после отставки Муравьева с поста виленского генерал-губернатора в апреле 1865 года он считал его карьеру бесповоротно конченной.

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 9 (письмо Рачинского И.С. Аксакову от 10 апреля 1868 г.). Спустя много лет Н.А. Зиновьев, в 1865 году член особой комиссии по крестьянским делам при виленском генерал-губернаторе, вспоминал в беседе с А.С. Сувориным: «Кауфман в спокойное время поступал как в революционное. Он хотел ввести в Западном крае общину. …“Я бы не остановился перед оружием, чтобы ввести общину”, – говорил он» (Дневник Алексея Сергеевича Суворина / Подгот. текста Д. Рейфилда, О.Е. Макаровой. 2-е изд., испр. и доп. М., 2000. С. 544–545 – запись от сентября 1909 г.). Вызревшие именно в Вильне симпатии Кауфмана к общине вскоре воплотились в его программе земельной реформы в Туркестане (см.: Центральная Азия в составе Российской империи. С. 138).

См. об этом подробнее: Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа. С. 358, прим. 49.

См.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 172; Западные окраины Российской империи. С. 210.

Воинственная риторика Кауфмана, памятная жителям края в течение последующих десятилетий, обыгрывалась в бытовавшей среди виленцев шутке о последовательной деградации сменявших друг друга генерал-губернаторов: «Муравьев мало говорил, а много делал; Кауфман много говорил, а мало делал; Баранов мало говорил и мало делал; Потапов одно говорил, другое делал; Альбединский ничего не говорил и ничего не делал; Тотлебен знал, чего не говорил и не делал; Каханов не знал, что говорил и делал» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1382. Л. 3 – запись бывшего чиновника Виленского учебного округа А.П. Владимирова от 5 февраля 1889 г.). Ср.: Гене А. Виленские воспоминания // Русская старина. 1914. № 6. С. 581.