Любовь Воробьёва - Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г.

Основы исторической повести, пробуждающей историческую память эстонского народа, заложил Эдуард Борнхёэ своей вышедшей в 1880 г. книгой «Тазуя» («Мститель»), действие в которой разворачивается на фоне восстания Юрьевой ночи. Повесть была очень популярна в народе, особенно среди студентов, благодаря чётко выраженному в ней призыву отомстить немецким угнетателям. Следующую свою повесть «Князь Гавриил» Борнхёэ посвятил событиям Ливонской войны, показав сотрудничество эстонцев с русскими воинами.

Во второй половине XIX в. сложилась эстонская национальная периодическая печать. Её основы были заложены в 1857 г. с выходом еженедельной газеты «Пярну Постимээс» («Пярнуский почтальон»). С 1864 г. И.В. Яннсен стал издавать в Дерпте газету «Ээсти Постимээс» («Эстонский почтальон»). В дальнейшем газеты превращаются в идейно-политические центры объединения представителей национальной интеллигенции.

Формами объединения служили и культурные кружки. Например, в Петербурге местные эстонские интеллигенты образовали кружок «Петербургских патриотов», или «Друзей народа», в котором виднейшую роль играл художник Иохан Келер, выпускник Петербургской академии художеств. Он же вместе с местными интеллигентами (П. Петерсон, А. Петерсон, Я. Адамсон) в середине 1860-х гг. поддержал петиционную кампанию крестьян Вильяндиского уезда, которые обращались к правительству с жалобами на помещичий гнёт и прошениями по улучшению своего быта. В ходе этой кампании быстро росло национальное самосознание эстонцев, которое, однако, оставалось в пределах монархического мировосприятия: социально-экономические проблемы доводились до верховной власти в форме прошений.

В Вильяндиском уезде зародилась и идея создания средней школы с преподаванием на родном языке — Эстонского Александровского училища. В 1871 г. в Эстляндии и эстонской части Лифляндии был начат сбор средств для реализации этого проекта. Сбором средств руководил специально созданный комитет, опиравшийся на сеть подкомитетов на местах, которые были превращены в центры культурно-просветительной работы среди эстонского населения.

Во второй половине 1860-х гг. началась общественная деятельность Карла Роберта Якобсона. Он начинал как учитель лютеранской приходской школы и кистер в Торма. Из-за конфликта с местным помещиком и пастором он переехал в Петербург, где продолжил учительскую карьеру и ближе познакомился с русской школой и достижениями русской педагогики. Здесь же Якобсон примкнул к кружку «Петербургских патриотов», поскольку решил посвятить свою жизнь освобождению эстонского крестьянства от прибалтийско-немецкого помещичьего гнёта. С 1865 г. он публикует на страницах «Ээсти Постимээс» статьи, в которых обличает помещиков и пасторов как угнетателей и виновников духовного невежества эстонского народа. Противопоставляя деятельность русской школы ведению школьного дела в Эстонии, он требует улучшить положение лютеранских народных школ. Сам же Якобсон внёс вклад в становление школьной литературы на эстонском языке, написав ряд учебников, которыми пользовались ещё в первые десятилетия XX в. В конце 1860-х гг. он всё чаще выступает публично. Особую известность приобрели его «Три патриотические речи», произнесённые в 1868 и 1870 гг. и затем изданные отдельной брошюрой. В них, а также в последующих своих публичных выступлениях он проводит мысль, что до прихода чужеземных захватчиков эстонцы были сильным и культурным народом, что немецкие пришельцы ввергли эстонский народ в рабство и нищету и до сих пор угнетают его. Обращаясь к славным страницам истории своего народа, Якобсон нередко прибегал к идеализации, с тем чтобы вселить в соотечественников веру в свои силы. Он говорил об упорном сопротивлении эстонцев своим поработителям и подводил к мысли о необходимости продолжения такой борьбы в современных условиях. Благодаря своим статьям Якобсон выдвигается в лидеры эстонского национального движения. Однако общественно-политическая программа Якобсона оказалась слишком радикальной для газеты «Ээсти Постимээс», которая с 1871 г. стала получать дотации от немецких помещиков. Поддерживаемый «Петербургскими патриотами», Якобсон решил основать новую газету. Её основную задачу он видел в развёртывании всесторонней критики остзейских порядков, в повышении культурного уровня народа, высвобождении его из-под влияния лютеранской Церкви и в пробуждении к активной общественной жизни. В 1878 г. вышел первый номер газеты Якобсона «Сакала». Сеть её корреспондентов охватила все уголки Эстляндии и эстонской части Лифляндии. За короткий срок число подписчиков достигло небывало высокой по тем временам величины — 4600 человек. На самом же деле количество читателей было на порядок больше, поскольку один и тот же экземпляр газеты читало, как правило, много людей.

В последующие три года был учреждён ещё ряд эстонских газет: «Тарту Ээсти Сейтунг» (1879 г.), «Валгус» (1880 г.), «Олевик» (1881). Первая же ежедневная газета («Постимээс», Дерпт/Юрьев) появилась в 1891 г.

Эстонская интеллигенция, сходясь в задачах пробуждения национального самосознания эстонского народа, облегчения его социально-экономического положения, реализации его вековой мечты о земле, вскоре разошлась в видении путей реализации этих задач, т.е. с кем ей быть и на чью помощь рассчитывать. Так эстонское национальное движение раскололось на два направления: русофильское и немецко-балтийское (терминология губернатора Эстляндии, князя Сергея Владимировича Шаховского).

Представители русофильского направления — публицист К.Р. Якобсон, художник И. Келер, писатель Ф.Р. Крейцвальд, поэт и языковед Михкель Веске, писатели Адо Рейнвальд и Юхан Кундер, редактор газеты «Вирулане» Яак Ярв и др. видели национальное, культурное и экономическое освобождение крестьян от пут остзейского порядка в более тесном единении с Россией и возлагали все надежды на центральное правительство.

Целью русофильского направления являлось создание свободного крестьянского землевладения и полная ликвидация всех феодально-сословных пережитков особого остзейского порядка. К.Р. Якобсон, называвший помещиков кровопийцами и паразитами, которые «впились, как пауки, в жилы эстонского народа», считал, что эстонец снова должен стать хозяином на своей земле. И. Келер, воспринимавший помещиков как рыцарей-разбойников, поскольку они продолжали грабить крестьян, придерживался мнения, что эстонские крестьяне имеют право безвозмездно получить обратно землю своих отцов. Помещикам же, как считал Келер, следует оставить в пользование такой процент земли, какой они сами составляют от общей численности населения.