Даниил Мельников - Империя смерти

Приведенное письмо от правоверной (или, как она сама выражается, «стопроцентной») нацистки могло бы вызвать улыбку, если бы не касалось столь ужасной темы. В самом деле, со стерилизацией она примирилась, с убийствами тоже готова была бы примириться, вера ее в фюрера не поколебалась бы, если бы все было строго регламентировано, если бы простой народ, «простые крестьяне» не видели перед собой трубу крематория, из которой валил дым, а главное, очевидно, если бы эсэсовские врачи-убийцы были бы приличными, добросовестными, совестливыми людьми и не трогали бы больных с повышенным интеллектом.

Рассуждения этой нацистки с внешностью Валькирии (видимо, так!), увы, очень похожи на рассуждения ряда нынешних западных историков и даже политиков, которые убеждены: если бы в «империи СС» царил больший порядок и в печи бросали бы только тех, кто не имел «проблесков сознания», все было бы очень даже благопристойно.

Однако у бесчеловечности тоже есть свои законы. Сама нацистская система с ее секретностью, полным произволом одних и полным бесправием других, как магнит, притягивала к себе всевозможных подонков: преступников, взяточников, садистов — словом, отбросы общества. Особенно это касалось всех эсэсовских организаций. Недаром «сам» Гейдрих незадолго до смерти назвал СС «помойным ведром».

Нацистка, которую мы так обильно цитировали, не понимала, что другой «эвтаназии» просто быть не могло, не понимала, что любая эсэсовская акция (как ее ни называй) превращалась в оргию убийств.

Характерен ответ Гиммлера на письмо «стопроцентной нацистки», посланное рейхсфюрером СС судье НСДАП Буху.

19 декабря Гиммлер написал на бланке с грифом «секретный имперский документ»: «Поскольку эти мероприятия становятся столь публичными, как явствует из вышеизложенного, то, значит, в их проведении допускаются ошибки».

Во многих местах пришлось привлечь к «программе эвтаназии» функционеров НСДАП, которые успокаивали население. В конце концов «программу» для вида немного свернули, а накануне 1942 г. официально вообще прекратили. (Это, впрочем, не касалось детей-душевнобольных, их по-прежнему умерщвляли в тех же клиниках!)

Ну а фактически все шло своим ходом. Под предлогом того, что клиники следует перевести из районов, где им угрожали налеты вражеской авиации, больных сажали в концлагеря, а там уж они, как осторожно пишет Ципфель, «вовсе вышли из-под контроля общественности». А потом с горечью добавляет: «Там они (душевнобольные. — Авт. ) и нашли свою смерть вместе со всеми другими больными в газовых камерах».

Действительно, с конца 1941 по 1943 г. эсэсовские «врачебные комиссии» в концлагерях стали проводить «эвтаназию» в еще более широких масштабах. Она получила кодовое название «14 Ф 13». Уничтожению подвергались душевнобольные, инвалиды и прочие нездоровые люди, которых нацисты сочли балластом для коричневой империи. На первых порах убивали инъекциями, потом стали загонять в душегубки, а еще позже появилось новое изобретение «ученых» из СС — газовые камеры и «Циклон Б» — особый газ, специально созданный для массовых казней.

Некоторые западные историки утверждают, что именно начиная с «эвтаназии» эсэсовцы стали искать отдаленные от Германии места, дабы проводить там свои экзекуции. В частности, по их мнению, все эти программы были перенесены в Польшу, где не было немецкого населения. Мы знаем, однако, что и в самой Германии, так сказать бок о бок с немецким населением до самого конца войны происходило уничтожение сотен тысяч людей (лагеря Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд и многие-многие другие).

Единственное, с чем можно согласиться, это с тем, что с эсэсовцев стали строже спрашивать за выбалтывание «имперских тайн», что их пытались несколько изолировать от «простого народа». И еще: родные перестали получать официальные уведомления о смерти, ибо медицинские заключения, которые к ним прилагались, звучали зачастую просто издевательски.

Подводя итоги, приведем еще один документ, опубликованный в книге ученого из ГДР Бергшиккера. Документ этот был найден в замке Хартхейм. Бергшиккер озаглавил его: «Разработка по уничтожению душевнобольных в рамках «эвтаназии».

«До 1 сентября 1941 г. было дезинфицировано лиц: 70 273.

Это число, распределенное по отдельным клиникам в 1940–1941 гг., дает нижеследующую картину:

При средней дневной норме на содержание больного в немецких марках 3.50 следует, что:

Годов. экономия в нем. марках составила 88 543 980,00. Учитывая, что данное число больных могло бы прожить 10 лет, сэкономлено в нем. марках 885 439 800,00, то есть эта сумма, соответственно, была сохранена после дезинфекции 70 273 лиц, проведенной до 1 сентября 1941 г.».

Итак, при осуществлении «эвтаназии» бухгалтерский учет в СС оказался на высоком уровне. Садисты-эсэсовцы подсчитали не только сэкономленные немецкие марки на 1 сентября 1941 г., но и чистую прибыль от смертей 70 тыс. ни в чем не повинных людей на 10 лет вперед! Напрасно нацистка Валькирия и современные буржуазные исследователи жалуются на беспорядок в гитлеровской Германии. Порядок был. Эсэсовский порядок.

И это при том, что само обоснование было чисто идеологическим. Карательные органы якобы очищали расу господ от биологически вредных элементов, проводили биологический отбор.

Террористическая система нацистской диктатуры, естественно, сложилась в законченном виде не сразу после захвата Гитлером власти в стране. И не сразу отряды Гиммлера — ядро всего аппарата насилия в нацистском рейхе — заняли то место, которое занимали в годы «расцвета» фашистской диктатуры. История возвышения этих отрядов и их главарей — Гиммлера и Гейдриха, Кальтенбруннера и Шелленберга и прочих крупных, средних и мелких исполнителей и палачей, служивших в ведомствах СС, СД и гестапо, — нелегко поддается периодизации. Тем не менее можно грубо подразделить эту историю на три этапа, каждому из которых соответствовали количественные и качественные изменения в эсэсовской структуре.

Первый из этапов условно назовем периодом становления и роста аппарата насилия в 1933–1936 гг. Он закончился тем, что Гиммлер занял пост руководителя СС и начальника германской полиции. Подробное описание этого периода дано на предыдущих страницах книги.