Даниил Мельников - Империя смерти

1 июня 1931 г. Гейдрих вступил в СС, где стал организатором уличных драк и «зальных побоищ».

Дальнейшая биография Гейдриха уже неотделима от истории эсэсовского «ордена»: в феврале 1933 г. Гейдрих вместе с Куртом Далюге действует в Берлине — составляет списки «врагов нации» для арестов, устраивает концлагеря, подготавливает поджог рейхстага. В марте того же года под руководством Гиммлера захватывает власть в Баварии. Там же создает концлагерь Дахау.

В ноябре 1933 г. Гейдриху присваивают чин бригадефюрера СС, иными словами, в 29 лет он становится эсэсовским генералом.

20 апреля 1934 г. Геринг отдал тайную полицию Пруссии — гестапо — дуумвирату Гиммлер — Гейдрих. 30 июня была «ночь длинных ножей». 25 июля — убийство австрийского канцлера Дольфуса, 9 ноября — «хрустальная ночь», первый большой антисемитский погром, и сразу во многих городах Германии. И т. д. и т. д.

До наших дней дошло множество фотографий Гейдриха. Конечно, все они сильно заретушированы. Но если взглянуть на них непредвзято, то можно утверждать — перед нами типичный эсэсовец, какими их изображали в нацистской Германии. Лошадиное лицо с маленькими глазками, белесые прилизанные волосы. Длинная шея, длинное туловище, облаченное в зловещий черный мундир. Ординарная внешность [74] Буржуазные исследователи обнаружили «чувство расовой неполноценности» у Гейдриха, объявив его в этой связи человеком с «раздвоенным сознанием», — по их глубокомысленным выкладкам, не то у бабушки, не то у дедушки Люцифера была примесь еврейской крови, что оказалось чепухой. . Сразу после 1933 г. Гейдрих объединил СС с полицейским аппаратом, создав мощную тайную организацию для сыска и репрессий, организацию, пронизанную насквозь нацистской идеологией и в то же время державшую в руках исполнительную власть. Он, как никто иной, умел создать во всей стране «атмосферу страха». Умело дирижируя своими молодчиками, Люцифер развязал «галопирующую эскалацию» пыток, а потом массовых убийств. Но это все было после, а уже в 1931 г. Гейдрих сказал Удо фон Мореншельду, адъютанту одного из главарей СА — Карла Эрнста, что после захвата власти Гитлером СС и тайная полиция будут определять не только экономику и политику, но и пропаганду, и дипломатию, и культуру. Таким образом, Гейдрих с самого начала имел перед своим мысленным взором «идеал» СС — тотальное полицейское государство. Создавал он его, конечно, не один: умалять роль Гиммлера, Мюллера, Олендорфа, Поля, Шелленберга и других деятелей тайной полиции СС и управления концлагерей не следует.

В 1935 г., после того как нацисты распустили все партии, объявили вне закона профсоюзы и другие массовые организации трудящихся и засадили за решетку всех своих врагов — от коммунистов до левых интеллигентов и от социал-демократов до либеральных священников, Гейдрих сказал, что «с уничтожением вражеских» организаций враги режима стали еще более «опасными», так как их «труднее выловить на новых позициях». Они действуют еще ужаснее, поскольку стали «невидимыми», замаскировались. «Он (враг. — Авт. ) работает нелегально. Его цель — разрушить единство руководства и государства в государстве и в НСДАП… Эта сеть неимоверно разветвлена». Вывод ясен: аппарат террора следует все время расширять, репрессии усиливать.

Огромную роль сыграл Гейдрих и в обосновании «теории» очищения захваченных нацистами территорий от всех «потенциальных» противников: именно Гейдрих — автор проекта массового истребления населения.

Однако согласимся с западными историками. Гейдрих был не столько «теоретик», сколько технократ.

Не так уж не правы те, кто говорят: «Гейдрих умел ставить в зависимое положение всех людей — от прислуги до министра — благодаря знанию их слабостей…»

Козырем Гейдриха была на первых порах картотека, где фиксировались тайные пороки деятелей, окружавших Гитлера. Картотеку Люцифер начал создавать сразу же после прихода в Коричневый дом Гитлера. Лина Гейдрих с умилением сообщает, что сперва супруг держал карточки «в сигарных коробках», а пишущую машинку для заполнения их начальник штаба Гейдриха Гильдиш привозил на трамвае, а потом увозил тем же путем.

Впрочем, картотека явилась всего лишь первым «технократическим» достижением Люцифера. Засим последовала тотальная слежка. Следили и за функционерами НСДАП, и за иностранцами, и за «неблагонадежными».

Наконец, Гейдрих неусыпно пекся о технических (технократических?) новинках, без которых были бы невозможны массовые казни.

По данным Калика, Гейдрих экспериментировал с душегубками уже в 1939 г. в Заксенхаузене, иными словами, всего в 30 километрах (!) от Берлина. Там же были позже смонтированы и газовые камеры.

Калик с негодованием пишет о таких адвокатах нацизма, как Дэвид Ирвинг, который уверял, будто ни Гиммлер, ни Гейдрих не собирались до войны с Советским Союзом предпринимать уничтожение целых народов. Будто бы только в «трудных условиях» восточного похода у них возникла такая мысль. Между тем известно, что «изобретатель» душегубки Рауфф совместно с Розенбергом и Гейдрихом давным-давно планировали массовое уничтожение «нетрудоспособных неарийцев». А ведь кроме душегубок появились газовые камеры, и «Циклон Б», и вся, так сказать, «методика» ликвидации массы людей. «Уже весной 1940 г., — говорит Калик, — Гейдрих и Гиммлер ждали лишь кивка Гитлера, чтобы начать…»

Устройство газовых камер, продолжает Калик, выдает дьявольское намерение их создателей в самый кратчайший срок получить самые высокие результаты. Французский историк приводит описание газовых камер со слов очевидца. О газовых камерах речь пойдет ниже. Но здесь уместно сказать, что очевидец подчеркивает технические «достоинства» камер именно с точки зрения их «производительности», что ли. Если вообще можно применить этот термин к страшному процессу умерщвления ни в чем не повинных людей. «…Раздевались жертвы в страшной спешке, газовые камеры забивались до отказа, мужчин и женщин в спешке сгоняли вместе, акт убийства продолжался максимум 20–30 минут, убирали трупы в быстром темпе, сожжение производилось днем и ночью, а когда крематории не справлялись, трупы сжигали на свежем воздухе. Короче говоря, каждые два часа одна из газовых камер была готова для убийства…»

Гейдрих «позаботился» буквально обо всем: и о создании специального газа, и о «всасывающем» вентиляторе для удаления этого газа после того, как жертвы уже были мертвы, и о маскировке камер под «душевые», и даже о громкой музыке, которая играла в «предбаннике», где собирали людей, обреченных на смерть. Через громкоговорители по всему лагерю передавали тогда популярные мелодии немецких солдатских несен — «Мы идем на Британию», «Лили Марлен», «Слава Пруссии»…