Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование

Согласно опубликованному протоколу, не хватает одной страницы из свидетельских показаний Каткова о его встрече с Шату-новской. Однако в том, что осталось, нет никаких упоминаний об этом эпизоде или о записке, о которой идет речь [49] РКЭБ-3 217–218. .

22 августа 1991 г. Катков написал письмо в Центральный Комитет, в котором он заявил, что утверждения Шатуновской касательно убийства Кирова были беспочвенными. Катков писал:

Сообщение Шатуновской о подмене и исчезновании ряда «важных документов» не нашло подтверждения [50] РКЭБ-3 597. .

Катков, в частности, заявил, что утверждения Шатуновской о подмене и исчезновении важных документов по убийству Кирова не нашли подтверждения [51] РКЭБ-3 597. . В своем письме от 12 июня 1989 г. Шатуновская назвала эту записку в числе восьми документов из расследования эпохи Хрущева, которые были подделаны.

Катков нигде даже не упоминает подразумеваемую записку, а тем более не подтверждает, что он ее когда-нибудь видел. Поэтому, естественно, Катков не заявляет, что он рассматривал ее и сказал Шатуновской, что почерк был Ежова, а не Сталина. Не верится также, что Катков мог сделать это, не отчитавшись о ней перед своим высокопоставленным начальством в этой официальной комиссии. Да и не было бы у него причин не отчитаться о ней. Комиссия намеревалась обвинить Сталина в незаконных репрессиях и ложных обвинениях невинных людей. Эта записка была бы свидетельством в подтверждение этой точки зрения.

Согласно «Ответу Яковлеву» Рой Медведев, который включил этот рассказ о «записке» в свой труд «К суду истории» [52] Medvedev, Roi. Let History Judge. The Origin and Consequences of Stalniism. - New-York: Knopf, 1971. P. 164; русское издание: Медведев Рой . К суду истории. — Нью-Йорк: «Кнопф», 1974. С. 318–319. без ссылки на источник, узнал эту историю от Шатуновской [53] РКЭБ-3 501. Лено делает примечания об использовании Медведевым версии Шатуновской на с. 650. . Однако Медведев не упоминал ее имени или даты 6 декабря (или какой-либо другой даты).

2б. «Отдельный отчет сотрудников Комитета партийного контроля»

Лено также говорит об «отдельном отчете» Комиссии Партийного Контроля, который рассматривает эту записку. И опять он не делает ссылки на отчет, то есть Лено не идентифицирует его. Я тоже не сумел обнаружить этого отчета.

Шатуновская заявляла, что Катков видел записку, сообщил ей, что приложения к ней теперь отсутствовали, и сказал, что почерк был не Сталина, а Ежова. Но Катков не упоминает эту записку. Возможно, он упоминал ее, так как не хватает одной страницы из протокола его замечаний. Однако даже если Катков и видел ее и сообщил о ней в отчет, ни он, ни комиссия не сочли ее достаточно важной, чтобы упомянуть ее еще раз. Как мы упоминали выше, в своем письме от 22 августа 1991 г. Катков решительно утверждает, что заявления Шатуновской об убийстве Кирова или утверждения, что документы были изменены или удалены, невозможно подтвердить.

Мы допускаем, что подобных отчетов не существует. Лено не дает ссылок ни на один из них, и мы тоже не можем найти никаких следов от них.

3. Лено не уточняет, откуда он узнал, что «сотрудники Контрольной комиссии заявляли в 1989 г., что записка была написана почерком Ягоды с правкой Сталина», как он утверждает (Л 304). Это очень расплывчатая ссылка на очень важный документ. Это не может быть тот архивный документ, приведенный на с. 775, примечание 38. Лено печатает отрывки из этого документа на с. 654–655. Он бы не пропустил ссылки на эту записку. В любом случае это не «отчет», а черновик письма.

Я не могу найти ссылок на эту записку в документах и отчетах членов комиссии, которая повторно расследовала убийство Кирова в РКЭБ-3. Сам Яковлев, который очень подозревал, что Сталин заказал убийство Кирова, написал очень длинное письмо из 3900 слов в Комиссию Политбюро с изложением своих причин. Он не упоминал эту записку. Члены Комиссии написали еще более многословный ответ объемом свыше 23000 слов на письмо Яковлева. Они тоже не упоминают эту записку. Логично сделать вывод, что они не знали ни о какой-такой записке.

Если бы можно было найти какое-нибудь обсуждение записки Катковым, Яковлевым или партийной Комиссией, это было бы доказательством, независимым от Шатуновской, что эта записка существовала на самом деле. Это было бы еще одним свидетельством существования этой записки.

Без него у нас есть лишь — как утверждается — высказывание Шатуновской, что когда-то была такая записка. А Шатуновская придумывала, попросту говоря — лгала, очень много. Сам Лено приходит к заключению, что Шатуновская беспардонно выдумала еще одну записку в 1960 г. (Л 616–617).

4. Кирилина пишет, что Шатуновская заявляла, что записка была датирована 6 декабря. Однако эта дата не упомянута в документе Шатуновской, который цитирует Кирилина, и ни в каком ином документе Шатуновской, который цитирует Кирилина или Лено или который можем найти мы.

Цитата в книге Кирилиной на с. 363–363, которая непосредственно предшествует упоминанию Кирилиной «записки», взята непосредственно из письма Шатуновской Яковлеву 5 сентября 1988 г. Кирилина заявляет (К 364):

Писал это сам Сталин или писал Ежов, — а тут есть разные мнения, — не столь важно. Важно другое. Шатуновская утверждала, что на этой записке есть дата — 6 декабря. По-видимому, именно в этот день у Сталина появился окончательно продуманный план борьбы со своими политическими оппонентами.

Но Кирилина не цитирует эту часть письма Шатуновской, в которой упомянута данная записка. Более того, ни в одном опубликованном первоисточнике, ни в ее письме Яковлеву, ни в отчете в ее докладной записке Шатуновская не упоминает никакой даты на этой записке. Кирилина никогда не информирует своих читателей, откуда она узнала вышеупомянутые сведения касательно этой даты.

Таким образом, нет ни одного документа Шатуновской кроме вышеприведенного текста из книги Кирилиной, который является источником о дате 6 декабря. Насколько мы можем установить, это — единственный источник о данной дате. Поэтому «заявление», которое приводит Лено, исходит не от Шатуновской, а от Кирилиной. Конечно, даже если бы оно исходило от Шатуновской, нам бы понадобилось подтверждение о существовании этой записки. Мы не можем считать важным свидетельством неподтвержденное сообщение Шатуновской.

5. Лено никогда не говорит нам, почему он считает «важным» то, что первый допрос Румянцева был 6 декабря. Вероятно, мы можем высказать догадку, что он подразумевает нечто, подобное следующему:

а) если бы существовала записка Шатуновской и

б) она действительно была датирована 6 декабря,

в) тогда это могло бы быть доказательством того, что Сталин и/или следователи НКВД придумали ленинградский и московский центры до того, как появились свидетельства, предполагавшие существование таких центров;